Официанты, появившиеся из недр ресторана, вообще ничего не видевшие и не понявшие в случившемся, начали, наконец, накрывать стол.

— Да вот знаете ли, Валерий Павлович, — ответил Ибрагим, торопливо проглотив налитый ему Уваровым фужер «для снятия стресса», никого не ожидая и не чокаясь, — я давно научился улавливать грозящую МНЕ опасность и реагировать мгновенно, не задумываясь об окружающих. Плохо это или хорошо, отдельный вопрос. Пофилософствуем при случае, если ещё поживём, но сейчас я надеялся, почти даже был уверен, что с этого обрыва долечу до воды. Ещё когда я был совсем мальчишкой, мы прыгали со скал в море. Я — сын паши, друзья мои, с детьми водоносов и ночных грабителей с тридцати метров в сильный прибой нырял и оставался жив. Отец, когда ему доложили, одобрительно поцокал языком: «Мужчина растёт. Тру́сы мне не нужны!»

— Здесь бы — не долетели, — мягко сказала Кристина. — Формулу расчёта траектории приводить не буду, но точка падения оказывалась в семи метрах от уреза воды. При самом сильном толчке. Учтите угол снижения дна — чтобы выжить, вам не хватало пятнадцати метров по горизонтали или двадцати тысяч джоулей кинетической энергии на начальной ветке траектории…

— И ты это просчитала? — ошарашенно спросил турок.

— В чём вопрос? — почти так же, но без эмоций на лице и в голосе удивилась Кристина. — Когда вы кидаете камень в цель, ваш мозг успевает оценить его вес, расстояние до цели, нужную степень поворота всех суставов, натяжение связок, силу, необходимую для срабатывания всех сгибающих и разгибающих мышц… Вас это никогда не удивляло?

Странно, что никто из присутствующих ещё не попытался (или не захотел?) начать практическое обсуждение настоящих причин случившегося.

Так, если с другой стороны подойти — «а чего — случившегося?» Уваров видел только прыжок Катранджи в сторону обрыва. Кристина исполнила свой долг в рамках данного факта. Удолин почуял острый дискомфорт от ощущения «постороннего неведомого». Анастасия и её подруги-подчинённые среагировали на профессором же обозначенную и лично для них сформулированную и указанную цель. Басманов видел неуместный в мирной обстановке разворот башен «Гебена» в их сторону. Его эмоциональная или профессиональная реакция фактически спровоцирована тем же Удолиным.

И что в сухом остатке?

Как говорится — прокурору предъявлять нечего.

Конечно, предъявлено будет — просто чтобы всё было по справедливости. Не положено в порту боевому кораблю башнями вертеть? Не положено. Даже винтовку или пистолет, неважно, заряжены они или нет, солдату с первого дня службы строго-настрого запрещается в сторону живых людей направлять. Известно, раз в год и палка стреляет. Обычное оружие — гораздо чаще.

Уваров про себя усмехался. Надо же, как судьба над ним и всеми здесь присутствующими развлекается-то! Катранджи получил всё, что хотел, мало ему Одессы показалось. Добился поездки этой, сопровождения того же самого. Напросился, можно сказать! А в армии не зря говорят: «Ни от чего не отказывайся и ни на что не напрашивайся!»

Кристина тебе, видишь ли, понравилась. Ну и обхаживал бы, как всякую нормальную девицу, дворцами над южными морями, яхтами да бриллиантами соблазнял. Нет — «чтоб опять личной телохранительницей была». А Пушкина подзабыл: «Чтоб служила мне рыбка золотая, и была бы у меня на посылках». Посмотрим теперь, кто у кого и кем будет. Валерию приходилось видеть подобные мезальянсы