Тем более что гости на «Валгалле» появлялись почти непрерывно. Из разных времён, иногда опалённые огнём сражений, не имеющих к ней никакого отношения. Она радовалась всем и принимала всех с щедростью и благорасположением какой-нибудь Гоголем описанной помещицы, и очень многие, да, пожалуй, и все, воспринимали возглавляемый матерью-командиршей пароход как единственную надёжную гавань, где всегда примут, помогут, обогреют и приласкают (если кому потребуется). Так, по крайней мере, вспоминали «Валгаллу» и Наталью суровые воительницы-«валькирии».

К слову сказать, они между собой давно договорились, что когда придёт время, свадьбы справлять непременно на пароходе и, очень может быть, с предварительного благословения капитанши.

Дежурный по палубе младший боцман по фамилии Нетопорчук (тоже робот, естественно) с осуждением осмотрел очередную партию гостей, но ничего не сказал, поскольку «их превосходительство» стоял на площадке трапа палубой выше и жестом велел «не препятствовать».

Боцман изо всех своих мимических способностей изобразил на продублённом солнцем, ветрами и морской солью лице радушие, велел вестовому «проводить» и едва-едва сдержал презрительную фразу вслед: «Ходют тут всякие, прости, Господи!»

Вернувшись после помывки и переодевания во флотскую тропическую форму, Удолин представил Воронцову и Наталье Андреевне своих спутников:

— Мсье Анри Жерар дю Руа. Герр Вольфганг фон Панцеркройц. Реб Тов.

Некроманты с достоинством поклонились. На окружающие чудеса техники и шедевры дизайнерского искусства в оформлении салона внимания почти не обратили. В своих многочисленных посещениях разных веков и стран они видели и не такое. Зато — зондировали своими органами чувств ауру этого места. Она их, похоже, устроила.

— Что ж, уважаемые господа, с прибытием. Прошу к столу. Не знаю, как там кухня у ашшурбанипалов и ашшурнасирпалов, но постараемся соответствовать.

— Да уж до коньяков и водок точно не додумались. Вина так себе и просяное пиво, — брезгливо скривился Удолин.

— Но в должных количествах всё равно забирает? — усмехнулся Воронцов.

— Увы — только в неумеренных, — подал голос фон Панцеркройц, и его коллеги дружно кивнули.

— …Таким вот образом, — говорил Дмитрий часом спустя, когда «специалисты» подзакусили и взбодрились качественными напитками. Ели они на удивление много, проявляя при этом известный, соответствующий исходному национальному происхождению гастрономический вкус. Воронцову это казалось даже слегка странным. Один в своё время повешен «с соблюдением ряда дополнительных процедур», второй гильотинирован, третий попросту сожжён на костре. Неужели их новые, внешние тела так же нуждаются в изысканно оформленных килокалориях, как и прежние? Да и в выпивке тоже. Каждый, не стесняясь, употребил свою «рабочую дозу», исходя из привычек и профессиональной ориентации. Реба Това Воронцов особенно расположил к себе, выставив лично для него бутылку сорокаградусной «кошерной», подписанной поперёк этикетки облечённым соответствующими правами раввином.

— Обстановка продолжает ухудшаться, — сообщил своим визави Дмитрий. — А если кому-то кажется, что всё идёт нормально, значит, он чего-то ещё не уловил. Что там получится у ребят с этими дуггурами — мне пока не слишком интересно. Я — к земле поближе. Пришлось мне последнее время обратить пристальное внимание на дела в наших соседних реальностях. И там, и там — неладно. Вы помните, как в прошлом году сорвалась тщательно спланированная попытка не допустить восстановления монархии «в третьей России». Причём — попытка не просто сохранить неэффективный, якобы «демократический» режим, а втянуть страну в «пояс нестабильности», разорвать на составные части да вдобавок использовать психотронную технику, способную необратимо разрушать человеческую личность.