– И не говори! – поддакнула Алла. – Отвратительный был кадр Досифей, но актер прекрасный, этого не отнимешь! Народ шел за ним стройными рядами, как крысы за дудочкой крысолова из сказки… Кстати, Порфирий ничего не нашел бы в общине, даже если бы облазил там каждый угол!

– Откуда вы знаете? – спросил Мономах.

– Потому что он не доверял прихожанам, а в особенности – Константину, которого всегда побаивался! Марфа рассказала, что у Досифея в Сертолово живет пассия, которую он периодически навещал. Мы предположили, что он мог хранить все свое богатство у нее – так и вышло!

– И много нашли?

– Изъяли больше сорока миллионов рублями и примерно столько же в валюте. Кроме того, много драгоценностей, включая антикварные – похоже, часть денег он вкладывал в золото и бриллианты.

– Все равно – маловато! – заметил Гурнов. – Учитывая количество людей в общине, расставшихся с собственностью…

– Верно, – согласилась Алла. – Скорее всего, этим состояние Досифея не ограничивается, но мы работаем. Может, у него была не одна любовница, или, скажем, он прикопал где-то часть награбленного…

– Слушайте, а как же Порфирий пронюхал, что кто-то едет в общину с проверкой? – задал Гурнов вопрос, напрашивавшийся сам собой. – Ты сам его предупредил, Олег?

Тот покачал головой.

– Мы не делали из этого секрета, но и не «звонили» направо и налево! – ответил он. – Но источником мог быть только кто-то, достаточно близкий к патриарху. Однако у него не обязательно были дурные намерения: он мог просто проговориться об этом в личной беседе, ведь никто не думал, что секта существует под протекторатом одного из священнослужителей!

– Думаю, вы правы, – согласилась Алла. – Я вот только одного не пойму: как Порфирию удавалось так долго оберегать общину Досифея от опасности, ведь, насколько я понимаю, жалобы поступали не ему, а в Санкт-Петербургскую епархию, верно?

– Всему виной бюрократия, – пожал плечами Олег. – Кто-то приходит, жалуется, после чего обращение спускают ниже по цепочке – в приход, находящийся в непосредственной близости от общины, с требованием разобраться. А уж там-то Порфирий делал все, чтобы проблема не дошла до настоятеля Ануфрия. Если бы кто-то не нашел выход на самого патриарха, все могло тянуться еще долго!

– Удивительно, как вольготно себя чувствовал Досифей! – заметил Мономах. – Даже Порфирий не сумел убедить его свалить – это ж надо так любить бабки!

– Дело не только в алчности, Владимир Всеволодович, – возразила Алла. – Досифей понимал, что нигде и никогда больше ему не удастся достичь того положения, которого он сумел добиться в «Общине Святого Ангела»! Он так вжился в свою роль пастыря, что не мог от нее отказаться! Даже если бы у него получилось обосноваться где-то еще, пришлось бы начинать все с нуля. Он не мог взять с собой своих прихожан, ведь он много лет обманывал их, кормя сказками про землю в Сибири, показывая фотографии и видео «строящейся» новой общины, которые скачал с каких-то сайтов в Интернете. Он сляпал из всего этого липовую рекламную агитку, долженствующую, во‐первых, водить за нос верящих ему людей, а еще привлекать инвестиции от новых последователей, которых продолжали вербовать его приближенные.