- Вы мешаете моей внучке соблюсти семейную традицию, – эхом откликнулся полупрозрачный с локонами.

- Вы мешаете мне выполнить программу, – добавил третий.

«Симбионт, который стал слишком сильным, – подумалoсь Валмиру, – творение повелителя явно свернуло не туда в своем развитии».

- Ты – сердце симбионта? – спросил Валмир напрямую.

- Я – дух, связанный с ним, - охотно ответил тот, с щегольской бородкой.

- Чей дух?

Полупрозрачный как будто замялся, а потом ответил:

- Я - первый из этой семьи.

- Удивительно, что ты оказался в сердце, – Валмир прищурился, надеясь, что он действительно видит все это, а не сошел с ума или просто умер.

- Он таскался повсюду за мной, – вмешался, судя по всему, дед Литы, – и я решил, почему бы не использовать его при создании симбионта? И написал программу…

- Ты ошибся в этой своей программе, симбионт не должен был работать так, как работает.

- Правда? - казалось, дух искренне удивлен, - мне казалось, что я все делаю правильно.

- Доигрался, - веско бросил Валмир, – ты-то помнишь, как сюда попал?

Дух деда поморщился, затем посмотрел на духа предка.

- Не помню. Кажется, я… но это невaжно. Важно, что я теперь со своим предком.

- А я – со своим, - добавил отец Литы, - и мы ждем Литу, чтобы она была с нами.

- То есть,ты хочешь убить свою дочь? – уточнил Валмир.

Дух-отец смешался и умолк, а вместо него заговорил дух-родоначальник.

- Это наилучшее, что может случиться с теми, кто вышел из темных земель. Быть с предками.

- Ты допустил ошибку в программе, – громко произнес Валмир, глядя на духа-деда, - теперь то, что ты сделал, не дает тебе обрести покой,то же убило твоего сына, и именно поэтoму вы все заставляете Литу покончить с собой. Это все – неправильно работающая программа. Она рабoтает неправильно – и поэтому то, что вы говорите, не имеет ничего общего со здравым смыслом. Оставьте нас в покое.

Говорить дальшė не было смысла. Валмир стремительно шагнул вперед, одновременно взмахивая ножами. От стальных лезвий вперед выбросились тонкие, словно лист бумаги, огненные языки, полоснули по духу родоначальника – но вместо того, чтобы рассеяться и исчезнуть, дух мгновенно растекся рукавами густого тумана, огибая Валмир, охватывая его.

Ругнувшись, Валмир второй раз чиркнул пламенем по белесой мути, которая напоминала хлопья кислого молока в воде… и не понял, почему потолок кабинета резко мотнулся куда-то вбок, а потом – наверх.

… Боль в затылке.

Он крутнулся, быстро переворачиваясь набок – и как-то запоздало понял, что не может шевельнуться. Тело словно обложили вязкой смолой, и было непонятно, откуда здесь смоле, когда просто белый туман. Валмир набрал полные легкие воздуха и крикнул:

- Ториан! Тооориан!

«Твою ж мать, да отзовись ты, да сообрази, что со мной что-то не так».

Валмир дернулся, почувствовав, как по коже груди елозят чьи-то мокрые и холодные пальцы. Слишком гладкие, нечеловеческие… к горлу стремительно подкатила тошнота. А как же… как же инквизиторское оружие? Выходит, не помогло? Схема работы не та?

Густая белая муть наползала на глаза, забиваясь в рот и ноздри. На вкус она казалась приторно-сладкой, с гнильцой. И пальцы продолжали ощупывать его, как будто искали… что?