Затем пробег по коридорам детского сада наверх, в отсек, где занимал три комнатенки мой департамент Фенечек-Тусовок.

И вот я садилась за стол, включала компьютер, щелкала «мышкой» и с неизменным почтительным изумлением наблюдала, как возникает на экране потешная летучая мышь в фуражке почтальона, и в мой электронный короб сыплются и сыплются приглашения, воззвания, письма, депеши из Иерусалима, афиши разнообразных, отнюдь не всегда еврейских, организаций и прочая шелупонь, чепуха, чушь и ветошь:

— рассылка материалов «Народного университета» Пожарского;

— рассылка национальной русской партии Украины о притеснениях, творимых украинскими националистами;

— рассылка Чеченского Союза борьбы с оккупацией;

— рассылка Панславянского Союза борьбы с засильем американо-сионистского спрута;

— приглашение от Гройса явиться на банкет, посвященный учреждению Фонда Объединенных Еврейских Конгрессов;

— приказ по департаменту Кадровой политики об увольнении Анат Крачковски и немедленном ее отзыве в Иерусалим;

— приказ по департаменту Кадровой политики о восстановлении Анат Крачковски в должности и продлении ее деятельности на три месяца, в связи с отсутствием достойной замены.

…Раскапывание завалов электронной почты прерывалось пулеметной очередью звонков. Я уворачивалась, как могла. Наконец поняла, что, не обучив своих ребят отчаянно и артистично врать, я буду погребена под лавиной посетителей, просителей, представителей и учредителей…

Весьма скоро мы выработали несколько нехитрых приемов.

Тот, на кого выходил очередной, жаждущий моей крови, проситель, аккуратно и вежливо говорил, на всякий случай:

— Она на совещании, а кто ее спрашивает? Одну минутку, я выясню — сможет ли она отвлечься.

Затем, на цыпочках вкравшись в мой кабинет:

— Там этот старикан, с проектом пирамиды-усыпальницы Рабина.

Или:

— …помните, дама, которая новый гимн Израиля пишет?

Или:

— …Лившиц, насчет генетической перелицовки палестинцев…

Я молча махала руками, хваталась за голову, закатывала глаза, и Костян или Маша, или Женя удалялись также на цыпочках:

— К сожалению, она на совещании у начальства по очень важному вопросу…

Но, бывало, меня заставали врасплох — когда по неосторожности я брала трубку сама.

Так напал на меня старикан, архитектор из Одессы.

Восьмидесятипятилетний могикан, — к моему изумлению, он продрался через колючую проволоку и минные поля нашей охраны и приволок несколько папок со своими проектами. Одна из них — огромная, из похожего на фанеру картона, долго не открывалась, он пыхтел, развязывал тесемки, попутно захлебываясь торопливыми объяснениями, кашляя, задыхаясь, впрыскивая в рот дозы ингалятора. Я, сама астматик, терпеливо и сострадательно все это пережидала.

Наконец, во всю ширь письменного стола передо мной распахнулся павильон ВДНХ, украшенный звездой Давида.

— Что это? — спросила я, имитируя неподдельный интерес.

— Проект Третьего Храма на горе Сион, — проговорил он гордо. — Ищу спонсора.