Телевизионщики с какого-то новостного канала продолжали снимать лайнер, уходящий в золотое небо, с горящими под солнцем куполами храмов…
— А что, Гройс действительно среди восходящих колен!
— Нет, — сказал Изя… — Но он прислал теплое приветственное письмо… Он считает, что в будущем возникнет нужда еще в одном Конгрессе Потерянных — Возвращенных Колен… Вообще, как-то так получилось, что из VIP-персон на корабле — никого. Я предупреждал, что это — афера… Ну, ничего, Страна примет всех…
— Чем не «Летучий голландец»? — спросил меня Яша. — Пойдем, я на машине, подвезу тебя домой…
— И меня до какого-нибудь метро а то мы верстку не успеем Дина вам придется сегодня прочесть…
— Галина, побойтесь Господа нашего, Норувимыча. Как она будет читать все это одним глазом, — вступился Яша…
— Слушайте, Галина… — спросила я осторожно, — а как вообще-то выглядит Гройс?
Она задумалась — впервые за все три года нашего знакомства, и гораздо медленнее, чем обычно, произнесла:
— А вы разве не видели его?
— Признаться, ни разу… он всегда в отъезде или занят…
— Так мы же часто его фото в газете… кажется… если память не… надо у Алешки…
— Я не помню… — растерянно проговорила я. Мне было стыдно: я ведь всегда очень внимательно читала гранки газеты. Неужели просмотрела?
— Может, потому, что он всегда как-то мелко получается… нерезко. Некачественно… Так, отвернувшись… В общем, он такой… не ярко выраженный… Спросите у Ромы, а? Она ведь с ним живет…
— Вы уверены? — спросила я… — Впрочем, мне все равно, как он выглядит. Я уезжаю…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Из «Базы данных обращений в Синдикат».
Департамент Фенечек-Тусовок.
Обращение №13.647:
Слабый старческий голос:
— Деточка, извините… Я вспомнила имя этого вот, водопада… в который Бузя упал (всхлипывает )… Вы простите нас, старых… мы просто места себе не находим, такое горе, такое горе… Нам в Посольстве сказали, что у вас та же фамилия, и мы подумали, может, мы — родственники… Не знаю даже, зачем звоним… Сейчас… Найду бумажку с этим названием… Фима, где эта бумажка, что я водопад записала? А?.. Не могу найти… (плачет ) Ну, вот, все у нас пропадает, бумажка пропала… сын пропал… все пропало… Все пропало…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Синдики паковали чемоданы.
Уезжала, менялась вся коллегия, каждый возвращался на круги своя…
В последний рабочий день я сама одной левой убирала кабинет, потому что Маша ревела белугой и с утра дважды падала в обморок…
Мы уже выпили за отъезд, за благополучное наше возвращение в Иерусалим, за благополучное воцарение нового синдика на престоле Фенечек-Тусовок…
Я разбирала папки, Эльза Трофимовна с явным удовольствием рвала ненужное, мы с Женей сваливали весь мусор в огромные пакеты, Костян выносил их на помойку…
Посреди всего этого разгрома беспрестанно звонил телефон, — я прощалась, мне желали, я обещала, приглашала, давала честное слово, что…
— А вот интересная заметка… — вдруг проговорила Эльза Трофимовна, — в «Вечерке»… Ее надо сохранить, для Маши… Маша, слышишь, тут для тебя: — и стала торжественно читать: