Тут прибежала Тигра, вид потусторонний, шипит, клыки оголены, пена, шерсть топорщится, красные глаза светятся безумием и злобой, обошла кругом пленных и решила поточить когти о камень, рядом с грачами. Искры, камень не выдержал, развалился. Тут затрясло, и не только пленных.

— Хорошо, поняла тебя Тигра, расстрел отменяется, если побегут, они твои — Вперед, — скомандовала Ласка. — Тигра, веди нас.

И они пошли быстрым шагом, впереди Тигра, за ней Мамба, по пятам, след в след, впечатлившиеся, до обморочного состояния пленные, замыкающей шла Ласка.

— Лежать! — приказала Ласка, когда они спустились в воронку. Грачам и вовсе поплохело, лежать нос в нос с Монстрами и останками своих, то еще испытание.

— Мамба, веди быстрей сюда Твердыню. Времени у нас осталось мало, здесь самое-то место для его Граффити, — указав на узкую вертикальную стену, одиноко стаявшую на краю воронки. Заодно собрали трофеи с Топтунов и Кусача, две горошины и десяток споранов. В очередной раз, подивившись сквозным отверстиям в черепе Кусача.

— Наш Змей еще тот читер и от этого я люблю его еще больше, — заявила Мамба. Валькирии засмеялись.

— Мы все любим нашего капитана и это, похоже, еще одно, что нас объединяет.

Подбежал Твердыня, впечатлился, с опасением уставившись на трупы Топтунов и Кусача. Вспомнив, как он отбивался от подобных, в небольшом стабе Пехенец, под Лугой, постепенно выстроив из своего дома настоящую крепость, так он и стал Твердыней, а потом, к ним с крестным прибился Паромщик. Они увидели его мающимся головной болью и плавающим на утлой лодочке, по мелководной реке Ящера, таким способом спасаясь от тварей. Так в его жизни появился друг Паромщик. В один из дней, когда погиб его крестный, друзья решили сплавляться до реки Луга, а там и до большой воды. Надежды и уверенность, что там есть ресурсы и большие группы людей, у друзей были. «О как это бы давно, а он все еще жив», - думал о превратностях судьбы Твердыня, быстро работая баллончиками с краской.

Граффити получилось что надо, красочное, издевательски злое, высокохудожественная черная метка для Урфин Джюса.

Масло извелся весь, ожидая группу, руки вспотели, держась за стартер, он не понимал, как такое могут выдерживать эти прелестные создания, он нет-нет да поглядывал на лежавшую с пулеметом Гаю, а у нее ходьбы один мускул на лице дрогнул, нет, как статуя, гранит какой-то, а не люди. Светало, и туман хоть и сопротивлялся, ряды его воинов под лучами встающего солнца редели.

И вот они наконец появились. Масло облегченно выдохнул и смахнул пот со лба. Стартер засвистел, двигатель завелся, приятно забулькал.

«Скорей отсюда, скорей».

Паромщик и Змей сидели за столом в холе капитанской каюты. На столе лежала большая карта Финского залива, по центру притаился Тень, сверкая глазками увлеченно следя за движениями на карте разноцветных фигурок корабликов.

— Где собираетесь высаживаться, капитан?

— Самое короткое расстояние до цели здесь, — Змей поставил чёрную точеную фигурку яхты на побережье, — пляж Копорской губы.

— Как я понимаю, Вы там не пойдете.