На заднем сидении видимо ехал кто-то из «изнеженных» — крашеный блондин. Педик, мать его — и здесь они, явно не боец с таким маникюром разве повоюешь, хотя разжился с него очень хорошим тактическим поясом из кожи ската, в нем же прилипло к рукам роскошная серебряная фляга под живчик и дорогущий мультитул фирмы «Лизерман» отделанный золотом, таких кажется на Земле не больше штук тридцати было выпущено, и стоили они, мама не горюй. Что ж, нам матросам Железнякам пригодится и такой буржуйский атрибут. Время шло к вечеру. Оружейник решил: — что надо бы побыстрей уносить от сюда свои кости пока не поздно, пограбили и хватит, хорошего, как говорится, помаленьку.
И только он хотел отправиться восвояси, как его настигло послание Тигры: непонятной силы беспокойство и светлый, прозрачный, стеклянный силуэт человека, в него, через небольшой разлом в черепе и двух отверстий в грудине, будто нагнеталась чернота и только алый комок в груди нет-нет да развеивал нагнетаемую тьму, — он понял, рядом есть раненый живой, и нужно бы поспешить.
— Молодец, Тигра, ой молодец же ты, девочка.
Образы Тигра присылала уже более понятные для него, а так же ощущения — и это радовало.
До грузовика он дополз по скорости, наверное, не медленнее полоза и махом перемахнул в кузов машины. Увиденное было тяжким. Там, брошенные как попало, будто рыба, вытащенная из сетей и вываленная кучей, лежали трупы, укрытые брезентом. Жуткое зрелище, аж мороз по коже.
Тигра быстро указала место, а вот высвобождать еще живого из сплетения мертвых, оказалось почти непосильной задачей. Пришлось Оружейнику изрядно попотеть и не только из-за того, что раненный находился в самом низу этого навала мертвой плоти, скорей от того, что выжившим оказался настоящий гигант. Подобных людей Оружейнику за всю его жизнь еще не приходилось встречать.
— Вот же попался Алеша Попович тудыт-тую, — ругался Оружейник напрягаясь.
Однако в скорости подтвердилась самая главная Российская поговорка: «глаза боятся, руки делают», Титан в человеческой личине, наконец, был освобожден. Оружейник осмотрел его, скользящее ранение в голову и два сквозных в грудь скорей всего добивали из чего-то мощного, на подобии ТТ, ранения на вылет выходные, отверстия аккуратные, без страшных вывертов. А в голову, похоже, контрольный был, да чуток промахнулась сука стрелявшая. Удивительно, но раны едва кровоточили, пульс прощупывался, влив немного в рот и смочив по наитию раны живой водой, уверенно отрезал полосу от брезента и плотно перебинтовал раненого. Парень смотрелся, как поверженный древний бог, красив, по-олимпийски сложен, лицо спокойное с легкой, почти незаметной улыбкой, спит себе молодой Геркулес и видит хорошие сны.
Открыв задний борт, Оружейник тихо прошипел сквозь плотно сжатые зубы:
— Простите, парни, простите меня, для вашего брата стараюсь. — и начал скидывать трупы один за другим с грузовика, когда ему показалось достаточно, он допер раненного до края, обхватил его под мышки со спины и перевалился на кучу, удар был не сильным, но ощутимым, раненый охнул и открыл голубые глазищи.