Собеседник откинулся в кресле и задумался.
– Понимаю, – протянул он, – жениться «когда-нибудь через десять лет» нельзя, нужно в ближайшие год-два. Наследники там… Браки с равноправными[41] либо не принесут никакой политической выгоды – только проблемы, либо еще хлеще – больных детей в придачу к политическим проблемам… Скверно.
– Ну вот я предлагаю – присмотрись к старым славянским родам. В Чехии – Подебрады да Коловраты, в Хорватии – Драшковичи, Пеячевичи… Роды известные, славные… Да девы здоровые, инцестом там не увлекаются. Так что детишки должны быть крепкими. Из минусов – брак получается не совсем равноправным, из плюсов же – здоровые детки да влияние на славян европейских, в Европу Восточную ты сможешь крепко влезть. Но тут в Сенат нужно обсуждение выносить.
– Подумаю, – заторможенно сказал император и встал. Игорь раскланялся и пошел к выходу.
Глава четырнадцатая
Вопрос о браке поднял в Сенате целую бурю. С одной стороны – законы требовали равноправного брака. С другой – почти все европейские правители слишком уж увлеклись браками с кузенами-кузинами, отчего начались серьезные проблемы со здоровьем.
Больше всего за отмену закона о равноправном браке ратовали Воронцовы. Оно и понятно – самим выгодно. Пусть они были «запасной» линией, к которой отношение было куда более снисходительным, но это и мешало им в случае чего прийти к власти.
В данном вопросе к ним присоединились «Старомосковские», вообще-то не слишком хорошо относящиеся к роду Воронцовых. «Петербургские», представляющие так называемое «Петровское» дворянство, выступили против, хотя в остальных вопросах они стояли за Воронцовых…
Среди партий начался раскол, и Павел ходил с суровой физиономией. Однако на деле он был совершенно счастлив: «Разделяй и властвуй»… Благодаря расколу власть императора стала чуть больше и прошли некоторые законы, «неудобные» дворянству.
– Ты знал! – ликующе выпалил император с порога после первого же заседания Сената, ворвавшись в Померанский дворец.
– Скажем так, надеялся, – мягко сказал Рюген. С этого дня отношения наставник-ученик слегка «освежились», и Павел снова стал прислушиваться к нему чуть больше. Впрочем, тот не злоупотреблял и предлагал только взаимовыгодные решения, да и то осторожно.
Одним из первых предложений встал вопрос об американских владениях. На Аляске и Алеутских островах не первое десятилетие хозяйничали русские промышленники, добывавшие морского зверя. Хозяйничали, нужно сказать, не слишком умно и вдобавок хищнически. Зверь истреблялся совершенно варварски, а главное – купцы настраивали против себя туземцев.
Ситуацию нельзя было назвать вовсе уж скверной, и среди управленцев Русско-американской торговой компании было немало дельных людей. Но… В первую очередь они были торгашами или подчинялись торгашам и потому долговременную политику практически не вели. Так, за все это время только пару лет назад удалось основать постоянное поселение на Уналашке – одном из Алеутских островов.
Проблем хватало – торгаши желали прибыли любой ценой и всячески притесняли аборигенов. Но и последние ангелами не были, отличаясь крайней воинственностью и жестокостью.