— Так это что, — опешил Летягин, — Головков вас травил? Вы это хотите сказать?

— А что вы так удивляетесь? Вчера он сам, вот точно так же сидя со мной за столом, только у себя дома, во всем этом признался.

— Головков? Признался? — фыркнул подполковник. — Вот в это я точно никогда не поверю. Это мужик железобетонный. Его с поличным за руку прихватишь, он и глазом не моргнет. При всем к вам уважении, Илья Олегович, с чего бы ему перед вами каяться, если к тому же, как я понимаю, твердых улик у вас против него не было?

— Я бы не сказал, что он слишком уж каялся, — вздохнул Лунин, — а признался потому, что ему стыдно стало.

— Головкову? Стыдно? — Летягин вновь, еще выразительнее, фыркнул. — Не смешите. Стыдно ему перед вами будет, как же.

— Я же не сказал, что стыдно ему передо мной стало, — недоверие подполковника совсем не огорчило Лунина, — стыдно ему стало перед своим сыном, Романом. Ведь он, зная то же, что в итоге выяснил и я, решил, что Мещерскую убил именно Роман.

— Да что он узнал-то? — не выдержал Антон Александрович. — Все вокруг что-то знают, кроме меня и, — он бросил недовольный взгляд на Ирину, — моего следователя.

— Видите ли, — неторопливо начал объяснять Илья, — приятельница Татьяны Васильевны Луниной, Нина Сергеевна, рассказала мне, что, возвращаясь домой вечером, а они вместе с Луниной регулярно ходят за молоком, она услышала где-то сзади громкий скрежет. Как раз перед этим я имел возможность лично познакомиться с Михаилом Эдуардовичем, и знаете, у него калитка, точнее, засов на калитке при открывании издает ужасный скрежет.

— Калитка провисла, — машинально заметил Летягин.

— Я тоже так думаю, — кивнул Лунин, — так вот некоторое время назад я предполагал, что Головков выходил из калитки в тот вечер и, возможно, причастен к убийству.

— Вы на него уже всех собак в округе решили повесить, — недоверчиво хмыкнул подполковник.

— Потом я узнал, что у Михаила Эдуардовича есть алиби, причем достаточно твердое, — Илья не обратил внимания на комментарий Летягина, — но ведь скрежет был. Калитку кто-то открывал. Кто это мог быть? Логично предположить, что это Головков-младший. Отца не было, он приехал в поселок и случайно встретил Мещерскую. В результате их встречи она оказалась в доме его отца. Потом между ними произошел какой-то конфликт, и, когда Мещерская решила уйти, Роман догнал ее в проулке и ударил по голове палкой.

— А что, логика присутствует, — впервые за время беседы согласился с Луниным начальник следственного управления.

— Поскольку Роман действительно в тот день был в Старом Ясачном, Михаил Эдуардович пришел к выводу, что именно его сын и убил девушку. Поэтому он так яростно и выколачивал признание из Лунина.

— А как же часы? — спохватился Летягин. — Часы же не Головков подбросил, я надеюсь.

— А как же камеры? — пробормотала Ирина. — Мы ведь не видели его машину.

— С часами можно было предположить, что Анатолий не соврал и действительно отдал их Мещерской, чтобы та отвезла их в ремонт. Ну а с машиной совсем все просто, — Илья небрежно махнул рукой, — Роман приехал в поселок довольно рано, еще до обеда, да и уехал только на следующий день, уже после того, как появился другой подозреваемый. Вы этот период на камерах наблюдения не отсматривали.