Выйдя на крыльцо, Лунин остановился и, крепко ухватившись за перила, повел головой из стороны в сторону. Придя к выводу, что за прошедшие несколько дней ничего, заслуживающего интереса, в округе не появилось, он неторопливо спустился по ступеням.

— Ты думаешь, я с тобой поеду? — сунув руки в карманы, он стоял, едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону.

— Почему бы и нет? — Илья пожал плечами.

— Почему бы и нет, — пробормотал Анатолий, забираясь на пассажирское сиденье «хайландера».

Всю дорогу до дома они ехали молча, не обменявшись больше и парой слов. Словно почувствовав возникшее в салоне напряжение, Рокси тоже молчала, свернувшись клубочком на заднем сиденье. Когда, добравшись до пункта назначения, «хайландер» остановился, Анатолий, все так же молча, вышел из машины. Илья поморщился от сильного удара захлопнувшейся дверцы.

— Тебе ключи не нужны? — Он подошел к стоящему у калитки брату.

— А я-то думал, в какое дерьмо они завалились, — выхватив у Ильи связку, Анатолий отпер калитку.

— Не пригласишь?

Вопрос ударился в спину уже заходящему во двор Анатолию. Обернувшись, тот некоторое время хмуро разглядывал застывшего неподвижно Илью, держащего под мышкой белоснежную болонку, после чего отвернулся.

— Заходи, коли не боишься.

— Есть чего? — Закрыв калитку, Илья щелкнул задвижкой.

— Да кто его знает, — Анатолий уже возился с входным замком, — по пьяни человека прибить — это ж вообще плевое дело. — Он вновь обернулся на брата и, мрачно усмехнувшись, добавил: — Я так думаю.

— А что, — полюбопытствовал Илья, — будем пить?

— Ты как хочешь, — Анатолий пожал плечами, — а я точно выпью. У тебя собака не кусается?

Рокси возмущенно фыркнула.

— Не должна. — Уклонившись от прямого ответа, Илья поднялся на крыльцо и вошел в дом.

Два часа спустя они были на том же крыльце, оба уже изрядно выпимшие, но еще твердо держащиеся на ногах. За все это время они перебросились лишь несколькими короткими фразами, самой длинной из которых была: «Дай сюда нож», брошенная в сердцах Анатолием, по мнению которого брат слишком долго не мог содрать пленку с куска сервелата.

— В общем, так, братец, — Анатолий поставил прихваченные им из дома рюмки на ступеньку крыльца и сам уселся рядом, — сейчас мы с тобой все это дело допьем, — он открутил крышку у еще непочатой бутылки и разлил водку по рюмкам, — а завтра ты оклемаешься и уедешь отсюда. Навсегда уедешь.

Сев на ступень выше, Илья поставил рядом с бутылкой принесенную им из кухни тарелку с закуской.

— Чего бы ты там в своей башке сейчас ни удумал, — продолжал между тем Анатолий, — мать я тебе никогда не прощу. Никогда.

Резким движением он схватил со ступени обе рюмки и буквально впихнул одну из них Илье в руку.

— Давай выпьем. За мою мать. Чтоб она быстрее вернулась. Чтоб сил у нее хватило.

Он с силой ударил своей рюмкой о рюмку Ильи, так что водка выплеснулась и потекла им по пальцам. Влив остатки в рот, Анатолий тут же вновь наполнил свою рюмку и залпом опустошил ее.

— Вот, теперь нормально, — удовлетворенно выдохнул он и покосился на брата. — Скажи ты мне, братец, зачем вообще сюда приперся? Сколько я тебя не видел? Двадцать пять лет, больше? Зачем, Илюша?