При этом оптимистическом прогнозе у Александры вытянулось лицо.

Днем 18 февраля Португалов, осмотрев Николая, сказал:

— Могучий организм победил болезнь! Поздравляю, ваш муж исцелился. Ему только следует соблюдать диету.

Раздувая ноздри, Александра сунула гонорар:

— Спасибо!

Приказала Марье:

— Закрой дверь за доктором.

Больной повеселел. Утром пил кофе. За чаем скушал ложку-другую икры, потом отведал кусочек торта.

В четыре часа дня Николай отправился к помощнику полицейского пристава Дмитриеву, сыграл с ним в шахматы, рассуждал о достижениях науки. Выглядел вполне здоровым и веселым.

В семь часов вечера в доме сели за чай. Заскочил на несколько минут Аристарх Резников. От чая отказался, но вызвал в соседнюю комнату Александру, о чем-то они пошушукались. Марья видела, что Аристарх передал хозяйке какой-то небольшой кулек.

Николай хотел выйти к столу, но Александра внесла ему на подносе стакан чая:

— Отдохни здесь.

Николай покорно вздохнул. Он отпил полстакана, остальное отставил в сторону:

— Жжет! Какой-то невкусный!

Вскоре из комнаты Николая послышались сдавленные крики:

— Больно, ох, режет в желудке!

В комнату вошла Александра.

— Дайте пить! Ах, желудок режет! Умоляю, лекарства какого-нибудь…

Александра дала мужу воды. Его тут же вырвало. Он продолжал кататься по постели, хрипел, мучительно стонал.

У больного начался озноб, затем его сильно пропоносило.

За доктором на коляске отправился Резников. Португалов, едва взглянув на позеленевшего Николая, покачал головой:

— Отравление! И очень сильное. Чем кормили?

— Ходил к соседу Дмитриеву. Там чего-то и съел.

Николай, услыхав вопрос, корчась от боли, прерываемой рвотой, выдавил:

— Только стакан чая с булочкой… у Дмитриева… Саша еще невкусную воду… дала… Ой, режет! Господи, за что?.. Доктор, дайте лекарства. Умоляю…

Португалов повернулся к Александре:

— Где вода?

— Вылили, что ж помои держать!

— Сейчас выпишу рецепты на слабительное и амигдалин в миндальной эмульсии. Это облегчит боли. Когда характер болезни прояснится, перейдем к другим, более решительным мерам.

Пульс у больного был частым и напряженным. Все тело покрыто обильным холодным потом.

Марья, любившая хозяина за доброту и приветливость, схватила рецепты и понеслась к аптекарю.

Около четырех часов утра в дверь Португалова позвонили. Это вновь прибыл Резников:

— Максименко очень слаб.

— Я сейчас соберусь!

— Подождите, может, не надо? Он, думаю, уже умер.

— Если вы считаете, что я не нужен, зачем же будите меня по ночам? — не выдержал Португалов. — Нет, я лечил Николая Федоровича, я поеду.

Доктор действительно застал коченеющее тело Николая Максименко. Лекарства, которые он выписывал с вечера, стояли на тумбочке запечатанными — их больному не давали.

Варвара, подобострастно улыбаясь, протянула конверт Португалову:

— Это вам-с, за труды! Триста рублев…

— Не надо, я не сумел помочь умершему.

— Берите, берите… Только справочку для похорон выдайте: дескать, последствия тифа…

— Наоборот! На вашем месте я бы настаивал на вскрытии покойного. Смерть его слишком неожиданна. Она не может быть объяснена естественным образом. Во избежание кривотолков…