Даже спустя годы видавшие виды полицейские не могли без содрогания вспоминать о том зрелище, которое предстало перед ними.

В сенях под самый потолок были вбиты толстенные крюки — для хозяйственных нужд. Теперь на них висели вниз головами раздетые догола Наталья и купчиха. Из вертикально разрезанных животов садисты вытащили кишки и связали — мать и дочь. Судя по разным признакам, все это было проделано с еще живыми людьми. Рты жертв были забиты паклей. Руки до костей перетянуты стальной проволокой. Глаза дико вытаращены, на лицах застыл ужас смерти и нечеловеческих мук.

Грабители вытащили из дома все, что представляло цену и что можно было уволочь.

Полицмейстер Егоров, выпускник юридического факультета, задумчиво пощипывал бородку:

— Думаю, за все семьсот лет существования нашего городка такого еще не случалось. Преступники — гости залетные. В Москве уже было недавно нечто подобное. Оцепить пространство на сто саженей вокруг дома, никого не пускать сюда!

Через пять минут Егоров разговаривал по телефону с Москвой.

— Попрошу начальника сыскной полиции господина Кошко… Здравия желаю, Аркадий Францевич! У нас чрезвычайное происшествие.

Внимательно, не перебивая, выслушал Кошко донесение Егорова. Вздохнул:

— Дел по горло, но положение серьезное. Отправил бы к вам самого графа Соколова, но гений сыска нынче отбыл по делам службы в Германию. Делать нечего, с ближайшим поездом выезжаю к вам. Пока что выявите подозрительных лиц, недавно приехавших в Коломну. Коль скоро такие окажутся, подвергните их задержанию.

Коллеги Кошко признавали:

— Наш командир неистощим на выдумки! Любого преступника вокруг пальца обведет и на чистую воду выведет. Только вот нынче удача ему изменила — садисты никак ему в руки не даются.

…Опустив телефонную трубку на рычаг и дав отбой, Кошко произнес, обращаясь к присутствовавшим у него в кабинете на совещании сыщикам:

— Нутром чую, что это преступление — продолжение дорогомиловского дела и прочих садистских преступлений. — И, повернувшись к дежурному офицеру, приказал:

— Срочно на выезд фотографа и медиков. Какой ближайший поезд на Коломну?

Дежурный раскрыл книгу в бордовом переплете — «Указатель железнодорожных, пароходных и других пассажирских сообщений». Полистав страницы, четко доложил:

— До Коломны сто восемь верст. Ближайший поезд отправляется в одиннадцать часов тридцать пять минут. Прибывает в два часа ноль одну минуту. Буфета на станции нет.

— Обойдемся без буфета. — Кошко поднял глаза на каминные часы. Они показывали 11.03. — Не успеваем, однако.

— Затем пойдет лишь в пять часов пятьдесят пять минут вечера.

Кошко пружинисто поднялся с кресла:

— Шофер Галкин на месте? Пусть заводит…

Это была славная гонка! Из Большого Гнездниковского переулка развернулись влево и понеслись по Бульварному кольцу. Шофер жал на газ, а сидевшие рядом с ним судебный медик и фотограф Юрий Ирошников без конца давили на клаксон, издававший резкие звуки.

У Страстного монастыря едва не врезались в пролетку с важным господином в котелке, долго гневно махавшим тростью вслед полиции.