— Уже после убийств в подмосковном селе Богородском была поставлена на ноги вся полиция.

— Что там произошло?

— Жертвы — две безобидные старушки, проживавшие в небольшом церковном домике. Одна — вдова местного священника, другая — ее слепая сестра. Убийцы, видимо, хитростью или силой проникли к ним в дом. Преступники забили старушкам рот паклей. Обнажив их, давили дверями пальцы, выдергивали зубы и ногти. Затем срезали груди и скальпы, жгли пятки.

— Фу, какой ужас! — Плеве аж передернуло.

— Увы, этот перечень злодеяний я могу продолжить. Что стоит лишь убийство графини Д. и ее жениха — крупного банковского деятеля! Они гуляли в Царицыне. Поймав их, бандиты, следуя своей манере, раздели несчастных донага. Мужчине отрезали причинное место, а молодой графине сделали такое, что язык отказывается произносить вслух.

Мы опросили воров и мошенников, зарегистрированных в нашей картотеке. Обысками все обычные места скупки краденого. Десятки наших агентов и осведомителей проводят дни и ночи в притонах и кабаках. — Кошко грустно подытожил: — Да, мы сбились с ног, но толку от этого мало.

Плеве произнес:

— Государь прав: нам следует объединить усилия. Империя для нас единая, вот и заботы мы обязаны делить вместе. Это закон для цивилизованного государства. Аркадий Францевич, если понадобятся войска для оцепления и облав, обещаю вам содействие.

…Не ведали командиры, что судьба скоро пошлет им шанс!

Незадолго до убийства в Коломне садисты закололи коммерсанта Белостоцкого, а ехавшего с ним племянника Евгения тяжело ранили. Врачи выходили молодого человека и разрешили полицейским побеседовать с пострадавшим.

Кошко приехал в клинику. Евгений оказался рослым, физически сильным человеком, что и помогло ему выжить после тяжелого ранения в область шеи.

Молодой человек смущенно произнес:

— Так хочется быть полезным следствию, но я почти ничего не знаю. В тот злополучный день мой дядя получал в банке крупную сумму денег для расчета с рабочими, а также процентные бумаги. Меня он пригласил для охраны. Я прихватил с собой револьвер. Мне показалось, что за нами следит болтавшийся без дела возле кассы человек.

— Как он выглядел?

— Красивое лицо — этакий, знаете, жгучий брюнет. Женщинам нравятся подобные мужчины. Он все время подкручивал (видимо, от волнения) небольшие, колечками усы. Роста высокого. Когда я пристально взглянул на незнакомца, он пошел прочь вихляющей, с развальцем походкой. Завершив банковские операции, мы сели в свой кабриолет. Лошадью я правил сам.

Мы миновали Дорогомиловскую заставу. Начались пустыри. Кругом ни души. Лишь какая-то бричка, набитая людьми, обогнала нас.

Мы проехали еще саженей двести. Начались густые заросли орешника. Вдруг, свернув на повороте, я едва не врезался в ту самую бричку, что обогнала нас. Она перегораживала дорогу. Как нарочно, вдоль дороги глубокая канава, не объехать.

К нам подскочили пять человек. В старшем я узнал того господина, что вертелся возле нас в банке. Он командует: «Ну-ка, вылезайте! Приехали». Я был спокоен. В боковом кармане сюртука лежал револьвер. Стрелок я хороший. Шести пуль для пятерых, думаю, хватит. С земли стрелять удобней, чем с запряженной рессорной коляски. Я кивнул дяде: «Слезаем!»