Он покачал головой, но ответить не успел, ахнул, глаза уставились поверх моей головы. Ладонь звучно шлепала по земле, отыскивая меч. Я оглянулся, оцепенел. В половину неба над нами висит исполинское лицо, звезды просвечивают насквозь, но как-то тускло, едва-едва, и только две горят нещадным блеском, вроде бы даже ярче обычного: в глазах этого мага. Что маг, я ни секунды не сомневался: лицо дьявольски умное, злое, циничное, всматривается в нас с интересом исследователя, которому попались любопытные насекомые.

Брат Кадфаэль торопливо начал во весь голос новую молитву, я ощутил, как с каждым словом тяжесть с груди спадает, но само лицо не исчезло, напротив, как бы овеществилось еще и еще, звезды уже не просвечивают, хотя седая борода истончается в ночи, кончики седых усов тоже размыты, но лицо почти настоящее, и если маг просто дунет в нашу сторону…

Озноб пробежал между лопаток, Эбергард наконец обнажил меч и встал, дрожа и явно чувствуя себя глупо и страшно беспомощным. Рядом поднялся с обнаженным мечом Смит, усы воинственно встопорщились.

Я собрался с силами, сказал громко:

– Это не совсем вежливо вот так подсматривать. Нарушение прав личности!.. Если хочешь, приходи в своем облике. У нас найдется, о чем поговорить.

Сэр Смит нервно оглянулся.

– Сэр Ричард, о чем вы говорите? Это же злой колдун!

– Пока вина не доказана, – возразил я, – надо считаться с презумпцией. Я тоже считаю, что Ламброзо прав, но надо считаться и с гуманитарным мнением сексуальных женских меньшинств…

Брат Кадфаэль на миг поднял взгляд от книги и укоризненно покачал головой. Я сказал твердо:

– Я здесь это самое… его светлость! И если приглашаю к костру, то гарантирую неприкосновенность личности и безопасность в пределах гаагских… или женевских?.. да какая на хрен разница, кому нужны эти точности, в общем – не тронем.

Колдун не ответил, даже не моргнул, но я чувствовал, что услышал и все понял. На высоком темном лбу морщины как горизонтальные, так и крутые заломы бровей, что придают лицу мефистофельское выражение, длинный нависающий над губами нос, носы ведь растут всю жизнь, потому у стариков носы всегда длиннее, чем были в молодости, глаза в темных пещерах, запавшие, однако яркие, наполненные умом и силой.

Я сказал снова с величавой надменностью лорда:

– Словом, приглашение остается в силе.

Сквозь лицо медленно проступили тусклые звезды, а лицо начало терять вещественность, исчезли резкие морщины, расплылись контуры. Дольше всех продержались глаза, они сверкали, как звезды, и, даже когда брат Кадфаэль закончил читать на звонкой ноте и сказал твердое «аминь», мне чудилось, что колдун все еще наблюдает за нами.

Кадфаэль все понял, покачал головой.

– Там только звезды, – сказал он мягко. – Нечестивец застал врасплох, применив новое заклятие, но с Божьей помощью и верой в сердцах мы одолели и развеяли наваждение.

Сэр Смит спросил настороженно:

– А что он увидел?.. Когда мы были в Аланском походе, на какие только уловки ни пускались, чтобы узнать, где противник, сколько его, где заставы и часовые, как расположен лагерь…