Предстоящая вылазка уже начинала радовать. Даже сейчас, за стенами города, я чувствовал, как за мной следят. Это чувство не покидало меня с того памятного вызова в резиденцию графа Кадли. И, может быть, это была мания преследования, но только вероятнее всего – за мной действительно следили. И единственное место, где можно было избавиться от назойливого внимания, были земли Линга, куда через день моему отряду предстояло отправиться.

А ведь ещё предстояло что-то рассказать десятникам и доверенным бойцам. Боюсь, простым разъяснением, что Соксон ничего не сказал – дело не обойдётся. Та же Пятнашка меня раскусит на раз. Поэтому и объяснение придётся выдумывать на ходу, пока ещё не вернулся в казармы.

Я с тоской взглянул на восток, где в ярком осеннем небе протянулась полоса тёмно-серой, почти чёрной облачности, скрывавшая под собой проклятые земли Линга. Её удалось значительно отодвинуть за последние месяцы – во многом благодаря нашему отряду. Но ещё ни разу она не казалась мне такой желанной, даже наоборот – я всегда боялся идти туда. И вот за какие-то пару дней всё переменилось. Там, среди кошмаров, хищной растительности и бешеных изменённых животных было теперь не так опасно, как в посёлке, ставшим мне на полгода родным домом.

Сезон сбора урожая длился чуть больше месяца, но почти везде, даже на севере, это были одни из самых мягких дней в году. Редкие дождики и долгие солнечные дни, возвращавшие тепло лета, становились последней отдушиной перед зимой. После на севере почти сразу выпадал снег, а здесь, на юге, начинали лить дожди – холодные и противные. Они будут ещё два-три месяца поливать землю, чтобы потом уступить место долгой засухе – которая закончится уже тёплыми весенними дождями.

Для меня всё это будет в новинку. Ведь, страшно сказать, я не прожил под открытым небом этого мира и одного года. Полтора года в школе нерождённых были не в счёт – не принесли они мне никаких знаний об окружавшем меня мире. И только став ааори, я впервые увидел солнце. С тех пор прошло семь местных месяцев, а я уже стал нори, получил брошь сотника и даже сформировал свой отряд – бойцы которого тоже стали нори. Наверно, это был просто невероятный взлёт для того, кто даже не смог стать старшим десятка во время Порки.

Но и в этот неполный год произошло так много всего, что у некоторых ааори умещалось в несколько лет. Были и предательства, и убийства, и помощь друзей, и смерть соратников. Были странные встречи и странные сны, были битвы и сражения. Была уже даже седина в волосах. И это я всего лишь разок попал в земли Линга без защитного амулета. Последние месяцы, несмотря на все вылазки в Линг, выдались тем не менее необычайно спокойными. Вот только не ценил я это время, и сейчас оставалось лишь горько сожалеть об этом.

Четыре десятка моих бойцов, во главе со мной, медленно приближались к границе земель Линга. Один десяток так и не успели поднять на ноги, поэтому с ними остались Хохо и Ладна, а наш отряд выступил не в полном составе. С собой мы вели одну телегу, в которую были запряжены два каваля. Животных мы всегда отбирали особенно тщательно, понимая, в каких местах им придётся ходить. Подвода имела три пары больших колёс, которые позволяли тянуть её по пересечённой местности. Спустя полгода земли Линга стали очищаться от культурных наслоений – и дорог в них почти не осталось.