— Почему же до больницы… — тон Демона понижался, а в голове начался сумбур из мыслей.

— Дошла, — кивнул Бес, заканчивая предложение. — Неделю дежурила под твоими окнами на морозе, — сделал паузу, собрался с духом и выдал: — Я не пустил ее к тебе.

На языке у парня вертелись одни нецензурные слова. Хотелось кого-то прибить. А еще лучше самому биться головой о стену, чтобы понять хоть что-то из того бреда, что нес Бес.

И впервые после двух месяцев тишины проснулся внутренний Демон. Оживал на глазах, а после громко зарычал:

“Верни мне ее!”

— И почему же ты ее не пустил? — Демьян произносил слова негромко, практически по слогам, заглядывая другу в глаза. — Да ладно! — удивление так четко отразилось на его лице, отчего Бес опустил взгляд в пол. — Ты серьезно? — приподнял обе брови в немом изумлении.

Этого не может быть. Да он в это в жизни не поверит. Но в то же самое время Демон слишком хорошо знал Карима, чтобы сомневаться. Его взгляд говорил сам за себя — неуравновешенный Бес, импульсивный и местами агрессивный, который не признавал серьезных отношений с бабами в принципе, влюблен.

В его мышку!

Этого точно не может быть.

— Я не мог больше ее видеть, — наконец-то хоть глаза поднял, а то и слова из этого влюбленного придурка не вытянешь. — Уцепился за то, что виновата и из-за нее ты мог погибнуть.

— Нахрена, Бес?! — прорычал загнанный в ловушку Демон.

— Потому что я люблю ее! — ответил рыком Карим. — А теперь поставь себя на мое место, — даже слегка привстал, чтобы глаза в глаза смотреть, не моргая. — Ты тащишься от бабы своего лучшего друга. Я бы душу кому-нибудь отдал, лишь бы меня избавили от этого наваждения.

— Трындец, — Демьян вздохнул, проводя рукой по лицу. — Мне это точно снится.

— Можешь меня послать, — Бес плюхнулся на место, сжимая челюсти. — Я пойму. Знаю, что виноват перед тобой, — дышал рвано и часто, никак не мог совладать с эмоциями. — Я ей смс с твоего номера послал, чтобы не мучилась, — пауза, на протяжении которой глаза Демона округлялись. — Не мог смотреть, как она под окнами шляется и на холоде мерзнет.

— Ты придурок, Бес, — фыркнул Демьян, снова кривясь от боли.

Он злился и ненавидел одновременно. Любил и снова ненавидел. И Беса, и Машу, черт бы ее побрал. Наверное, стоит оставить все, как есть. Не стоит ворошить прошлое. Мышка уедет домой, а он…

— Послезавтра у нее автобус, — Демьян услышал голос друга и поднял глаза. — В десять утра, — Бес стоял уже возле порога, печально глядя на парня. — Прости.

— Я ей нахрен не сдался с вот этим, — двумя руками поднял больную ногу. Максимум, как мог. И как ноющая боль позволила.

— Не глупи, она тебя любит, — Карим улыбнулся одними уголками губ. — И ты без нее не можешь, я же вижу, — пауза, на протяжении которой один взгляд черных глаз просил прощения, а второй…

За Бесом закрылась дверь, а Демьян громко застонал. Вроде и злиться должен, особенно на этого придурка, но не мог. И жгучая ревность уже не разъедала душу, как кислота.

Лишь горький осадок остался.

Парень закрыл глаза, а внутренний Демон прорычал:

“Я хочу ее!”