– Или как раз наоборот, не договорился, – мрачно буркнул морпех, спуская с лежанки ноги. – Сейчас выясним…

В землянку, сильно пригнувшись, вошел Шохин, что характерно, в гордом одиночестве. Мельком оценив высоту помещения, осторожно выпрямился, практически упершись головой в бревна наката.

– Ну что, мужики, вопросов к нам никаких нет, так что с этой стороны все путем. Но тут другая проблема образовалась: связи у партизан не имеется, радиостанция сдохла еще три дня назад. Во время последнего сеанса «большая земля» подтвердила, что пришлет новую вместе с провизией и боеприпасами, сбросят с парашютом в условленном месте. Вот только самолет будет – если вообще долетит, конечно, – только на следующей неделе.

– Так это что ж, целую неделю будем в этом лесу сидеть? – вскинулся осназовец. Старший лейтенант же промолчал: несмотря на профессиональную закрытость контрразведчика, он уже достаточно хорошо его изучил и догадывался, что на этом новости еще не закончились.

Не ошибся, естественно:

– Пока не решил. Но есть и еще кое-что – после обеда практически все бойцы уходят в рейд в направлении станицы Варениковской. Вместе с тамошним отрядом они атакуют местную железнодорожную станцию – по переданной с последней радиограммой информации, к этому времени туда как раз прибудет эшелон с возвращающимися на фронт немецкими и румынскими офицерами, который они должны разгромить, по возможности захватив кого-то в плен. Резон в этом имеется – после вчерашней акции на Нижнебаканской ветке фашисты вряд ли ожидают нового нападения, обычно партизаны делают паузу между боевыми операциями. Атака ориентировочно произойдет в час-два ночи.

– Силами партизан, пусть даже двух отрядов, штурмовать станцию?! – откровенно опешил Степан. – Без артподдержки и бронетехники? Это определенно что-то новенькое. Они что, с ума сошли? Там ведь наверняка фрицев полно!

Шохин поморщился:

– Согласно агентурным данным в станице только неполная рота румынской пехоты и собственная охрана станции – эти из немцев, разумеется. Если максимально использовать фактор внезапности, вполне может выгореть. В отряде около сотни бойцов, у «соседей» – немногим меньше, так что вместе они достаточно серьезная сила. Да и командира «Кубанского» я знаю лично, работал с ним перед заброской в тыл, опытный товарищ, две войны за плечами, зря рисковать не станет.

– А если не выгорит, то в этих краях станет на пару отрядов меньше, – хмыкнул Алексеев. – Ладно, а мы-то что делаем? Сидим на попе ровно – или поможем товарищам?

Окончание фразы «героически погибнуть» Степан в последний момент все-таки ухитрился не озвучить. Нет, произойди подобное накануне масштабного советского наступления по всему фронту – почему бы и нет? Четко скоординированные по времени удары, поддержка авиации и дальнобойной артиллерии, все дела. Но сейчас, когда до первого прорыва «Голубой линии» остается еще несколько месяцев, а до окончательного освобождения Новороссийска – так и вовсе полгода! Как-то рановато и откровенно попахивает авантюрой. Хотя с другой стороны… Это ведь они с особистом