А потом тени поменяли форму. Элен встала так, чтобы как следует рассмотреть Ральфа, она притянула к себе Натали, чтобы та не смотрела, и тихо заплакала.

Луиза склонилась над Ральфом, гладя его по щекам. Она хотела сказать ему, что собиралась пойти вместе с ним – она правда хотела, но все получилось так быстро…

– Я люблю тебя, милая. – Ральф протянул руку и тоже погладил ее по щеке. Он пытался поднять и левую руку, но она не шевелилась.

Луиза взяла его за руку и поцеловала.

– Я тоже тебя люблю, Ральф. Очень-очень.

– Мне надо было так сделать. Ты понимаешь?

– Да. – Она не знала, действительно ли она понимает это, не знала, сможет ли когда-нибудь понять… но она знала, что он умирает. – Да, я понимаю.

Он вздохнул – до нее снова донесся сладкий запах ацетона – и улыбнулся.

– Миз Чесс? Миз Робертс то есть? – Это был Пит, и говорил он свистящим шепотом. – Мистер Робертс в порядке? Пожалуйста, скажите ему, что я не хотел…

– Не подходи, Пит, – сказала она, не оборачиваясь. – С Ральфом все хорошо. Он только немного порвал штаны и рубашку… правда, Ральф?

– Да, – сказал он. – А как же иначе. Тебе придется зашить…

Он замолчал и посмотрел влево. Там никого не было, но Ральф улыбнулся.

– Лахесис!

Он протянул свою трясущуюся окровавленную руку, и она дважды поднялась и опустилась в воздухе, это видели и Луиза, и Элен, и даже Пит. Ральф опять перевел взгляд; теперь он смотрел вправо. Медленно, очень медленно, он протянул руку в том направлении. На этот раз, когда он заговорил, его голос дрожал и срывался.

– Привет, Клото. А теперь запоминай: это… не… больно. Правильно?

Ральф как будто прислушался, а потом рассмеялся.

– Да, – прошептал он. – Главное – не напрягаться.

Его рука вновь поднялась и упала в воздухе. Он посмотрел на Луизу своими мутнеющими голубыми глазами.

– Слушай. – Слова давались ему с трудом, но глаза горели, не давая ей отвести взгляд. – Каждый день, когда я просыпался рядом с тобой, я себя чувствовал молодым и видел все… по-новому. – Он опять попытался провести рукой по ее щеке, но не смог. – Каждый день, Луиза.

– И я тоже, Ральф… просыпалась как будто бы молодой.

– Луиза?

– Что?

– Тиканье, – сказал он. Поперхнулся, но потом произнес это слово еще раз, с большим трудом. – Тиканье.

– Какое тиканье?

– Не важно, его больше нет, – сказал он и улыбнулся. А потом его тоже не стало.

Клото и Лахесис смотрели на Луизу – как она плачет над мертвым человеком, лежащим на улице. В одной руке Клото держал свои ножницы; другую он поднял к глазам и принялся сосредоточенно ее рассматривать.

Она мерцала аурой Ральфа.

Клото: [Он здесь, внутри… как это красиво!]

Лахесис поднял правую руку. Как и левая рука Клото, она была частично синей, как будто на его золотисто-зеленую ауру надели синюю варежку.

Лахесис: [Да. Он был замечательным человеком.]

Клото: [Может быть, отдадим его ей?]

Лахесис: [А у нас получится?]

Клото: [Есть только один способ выяснить.]

Они шагнули к Луизе и положили ей на лицо ту руку, которую пожал Ральф.

– Мамочка! – закричала Натали Дипно. Волнуясь, она снова начала картавить и коверкать слова. – Кто эти маленькие люди? Почему они т’огают Юису?