Кириленко написал Брежневу письмо с просьбой оставить его на работе.

На пенсию его отправили в первые лее дни после прихода к власти Андропова. Но практически вопрос был решен при Брежневе, незадолго до его смерти.

Многие из них, даже те, которые умирали, казалось бы, в результате каких-нибудь ЧП, на самом деле – оттого, что душа едва держалась в теле.

Косыгин не сумел восстановить здоровье до конца после того, как перевернулся на байдарке-одиночке, наглотался воды, его вытащили без сознания и он с трудом пришел в себя. Но ведь перевернулся он потому, что в оболочке мозга разорвался сосуд, нарушилось мозговое кровообращение и он потерял сознание, еще будучи в лодке.

Точно так же простудился в Крыму Генеральный секретарь Андропов, сменивший на этом посту Брежнева. В жаркий день он сел в тени на каменную скамью и сильно простудился. Была сделана операция, но здоровье не вернулось к нему. Можно сказать: где была охрана, врачи?! Но ведь тысячи людей ищут тень в жаркую погоду, отдыхают на скамейках, купаются и т. д. Просто у Андропова было больное сердце, с трудом работали почки, которые можно было легко застудить где угодно. Весь организм расшатан, Андропов готов был споткнуться на самом ровном месте.

В конце августа 1983 года Константин Устинович Черненко, ставший после смерти Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС, отдыхал в Крыму. Министр внутренних дел В.Федорчук, также отдыхавший в Крыму, поблизости, прислал в подарок Генеральному рыбу домашнего копчения. Обычно подобные подарки, от кого бы они ни исходили, тщательно проверяют в специальных лабораториях, которые есть и в Москве, и в Крыму. Даже безобидные сувениры, которые дарят Генеральному на отдыхе в Крыму, фельдъегери отвозят в Москву для проверки. Рыбу ту якобы не проверили (так, по крайней мере, утверждали потом руководители кремлевской медицины), она оказалась недоброкачественной. Черненко почувствовал себя плохо, резко сдали сердце и легкие. Константина Устиновича срочно отправили в Москву, где собрались лучшие врачи во главе с Чазовым. Спасти больного удалось, но восстановить здоровье оказалось невозможно.

Можно, конечно, опять винить охрану, которая проморгала лабораторных специалистов, мимо которых все это прошло. Но я думаю, главное в том, что ослабленный организм Черненко готов был к тому, чтобы где-то дать сбой. Я даже не уверен, что рыба оказалась недоброкачественной. Ее коптили в домашних условиях, ели ее наверняка и сам министр внутренних дел, и его родня, прочее окружение. Пострадал лишь тяжело больной Черненко, потому что его ветхий организм, как и в случае с Андроповым, готов был пострадать от чего угодно.

При всем кажущемся недосмотре или какой-то другой случайности все они умирали от дряхлости, до конца дней обеими руками держась за высокое кресло.

В ту пору в народе ходил стойкий анекдот. Перед праздником 7 Ноября заводской парторг решает, кому нести на Красной площади флаг в строевой колонне: «Ты, Иванов, понесешь!..» На следующий год снова: «Иванов, ты». И спустя год опять: «Иванов, флаг понесешь ты!» – «Все я да я, – сокрушается рабочий, – и при Брежневе – я, при Андропове – я, при Черненко – я, каждый год – я». – «Неси, неси, Иванов, у тебя рука легкая…»