Айрис чувствует, что ей начинает не хватать мужа. Их отношения не были особенно пылкими в последний год или даже два – одна длинная унылая рутина, в которой больше не было места страсти. Но он был ее мужем, они принадлежали друг другу, и у них была дочь, пусть даже он не был биологическим отцом Сигрид.

Воспоминание о том, как они завернули Филиппа в простыню и ковер из гостиной и тащили по полу, постоянно приходит ей на ум. Как ужасно, что это ее последнее воспоминание о муже. Слава богу, Сигрид не пришлось этого видеть.

Она часто мечтала, чтобы именно Филипп был отцом Сигрид. В сущности, он был им, потому что настоящий отец ее ребенка никогда не был идеалом. Она встретила Филиппа, когда уже была беременна, и после небольшого романа наконец убедилась, что он искренне хотел стать отцом для ее ребенка. Они поженились за несколько недель до рождения Сигрид, главным образом потому, что это автоматически делало Филиппа законным опекуном Сигрид, но и самой Айрис понравилось жить в браке и чувствовать себя защищенной.

Да, то была мирная жизнь, думает она, заходя в туалет. Она по привычке закрывает дверь, но, оказавшись в темноте, тут же ее распахивает.

Как родитель, Филипп всегда был лучше нее. И именно поэтому она жалела, что он не был настоящим, биологическим отцом Сигрид. Айрис боялась – и эта мысль грызла ее постоянно, – что в один прекрасный день некто постучит в ее дверь и скажет, что Сигрид его дочь.

Айрис расстегивает брюки, стягивает их вниз и садится на унитаз. Как странно делать такие обычные вещи в такой необычной обстановке, думает она.

Странная мысль вертится в голове: ей кажется, что Сигрид жива только потому, что Филипп не был ее биологическим отцом. Кто знает, какой у ее дочери был бы набор генов, если бы половина ее ДНК была от Филиппа, а не от малознакомого парня из Кунгсхольмена, у которого она даже фамилию не удосужилась узнать. Их знакомство ограничилось лишь той короткой ночью, когда была зачата Сигрид. Вероятно, он тоже мертв, но, наверно, в его организме была какая-то сопротивляемость этому вирусу или, по крайней мере, от него не досталось ничего генетически вредного, так что Сигрид унаследовала от нее все необходимые гены.

Айрис продолжает сидеть некоторое время на унитазе даже после того, как закончила свои дела. Господи, как она устала. Все происходящее кажется ей бесконечным кошмарным сном, который никогда не закончится. Абсолютное безмолвие. Она решает посидеть еще пару минут.

Затем она слышит стремительно нарастающий гул снаружи. Она подтягивает брюки, беспомощно возится с пуговицами, пытаясь застегнуть их одной рукой, и автоматически смывает за собой. Привычка оказалась сильнее рассудка. Айрис выбегает из туалета. Гул усиливается и становится знакомым – шух-шух-шух… Выбежав в холл, она видит Дано и Сигрид, которые успели проснуться и теперь испуганно смотрят на парковку.

В этот момент все они видят идущий на посадку вертолет.

Аманда быстро идет по парковке к главному входу, крепко сжимая дубинку в руке. Она на ходу разглядывает вывески на фасаде и сразу находит рекламу нужного ей туристического магазина. Надо прихватить пару каталогов для Айрис, чтобы она могла выбрать все необходимое для жизни в постапокалиптическом мире, думает она.