Они подняли Игната, ногу тут же прострелила острая боль, на какое-то мгновение его взгляд прояснился: его тащили, подхватив под руки, два здоровых мужика. Похоже, они были выше егеря, поскольку ноги Демидова не доставали до земли. Фарат завозился в коконе. Игнат очень четко ощущал, что кокон ослабел, – наверно, это было завязано на его состояние, и если джинн рванется, ослабшая темница его не удержит, он сможет овладеть телом одного из мужиков, и тогда получится одержимый – сильный одержимый.

– Не надо, – стараясь сформировать мыслепросьбу и отправить ее джинну, попросил Видок.

Видимо, получилось, поскольку в мозгу яркой вспышкой появился ответ: «Я жду». Эти мелкие усилия добили Игната, и он отключился.

В следующий раз он пришел в себя лежащим на куче лапника, пахло свежей хвоей, вокруг было темно, пол покачивался. Игнат пошарил, но рюкзака не нашел – а ведь там были остатки воды, – губы потрескались, во рту адская топка. После того как воды не обнаружилось, пить захотелось еще сильнее. В голове начала носиться навязчивая мысль: пить. Его ощутимо тряхнуло, рана отозвалась жуткой болью, он застонал, а сознание снова померкло.

– Как думаешь, не подох? – раздался голос, а потом по глазам резанул свет.

Игнат увидел над собой склонившегося бородатого мужика, здорового, косматого, со шрамом через подбородок.

– Не-э, жив бродяга. Силен мужик, может, ведьма и вытащит. Мне кажется, он меня слышит.

– Пи-и-и-ить, – прохрипел Демидов.

– Тавр, дай его флягу, там вроде вода плескалась.

Свет на несколько мгновений стал тусклее, а потом сильная рука приподняла его голову и прижала к потрескавшимся губам горлышко фляги. Мгновение – и в рот полилась теплая, но все же вкусная вода. Он пил, проливая почти все, под кольчугой стало сыро, но это приятно холодило тело. Наконец фляжка опустела, жажда еще терзала, но уже не так сильно.

– Ты кто, чей знак у тебя на плече?

– Егерь, – прошептал Игнат.

– Какой егерь? – удивился мужик. – Тавр, ты слышал про егерей?

Но Игнат чувствовал, как проваливается в омут беспамятства, и ответить уже не успел. Зато вновь появились мертвые – Гоша, Свен, Сова, другие егеря и люди, которым он не смог помочь, вот Ариана и Рена, другие инквизиторши и магички, оставшиеся навечно безымянными для него, даже пара мордоворотов Светаны-Веревеи были тут, один держал в руках оторванную бичом голову. И опять ветер унес их, как туман. И в его сознание вторгся женский голос, неприятный, немного тяжелый и грубый.

– Не сметь, – приказал он, – держись, не для того я на тебя силы трачу, не пускай мертвецов, гони их прочь.

Игнат так и не смог открыть глаза, только прошептал:

– Повинуюсь.

Когда Игнат открыл глаза, его взгляд уперся в низкий деревянный закопченный потолок, по которому ползала пара каких-то жуков. Очень хотелось пить. Он облизал потрескавшиеся губы и почувствовал привкус крови, а еще он ощутил слабость во всем теле – не было сил пошевелиться.

– Фарат, – с трудом приоткрыв щель в очень хорошо укрепленном коконе, позвал он, – мне нужно просканировать дом и то, что рядом.