– Я звонила в бассейн, – отвечает бабушка чуть не плача. – Сказали, ее не было с прошлой недели.

Шаг третий: сохранять спокойствие. Маме стало куда лучше: антидепрессанты помогали, мы много говорили о Карле. Я уверена, что всему этому есть разумное объяснение.

Но ведь я и в первый раз недооценила, насколько ей плохо… Я даже не знала о ее депрессии и эпизодах, пока бабушка не рассказала.

Вдруг мама и впрямь заперлась дома? Может, я сказала что-то ужасное, когда она провожала меня домой после Майского праздника? Или я недостаточно ее поддерживала, хотя бабушка просила? И зачем я только уехала?! Да еще и увезла ключи! Если у нее случился эпизод, если она заперлась в доме… А я ничего не могу поделать, и время утекает!

Спокойно. Шаг четвертый: понять, сколько времени осталось и что я могу сделать. На семинаре по контролю перемен нам рассказывали, что врачи, которые занимаются чрезвычайными ситуациями, когда на счету каждая секунда, двигаются медленнее, чем врачи в любом другом отделении. Они знают истинную емкость минуты, сколько всего можно успеть, и насколько больше успеваешь, когда ты спокоен.

– Бабуль, не переживай. Приеду и разберемся. Главное, продолжай стучать в дверь, вдруг мама все-таки дома. Если услышишь что-то тревожное, беги к доктору Петеру. Поняла?

– Поняла, – отвечает она дрожащим голосом.

Я сглатываю.

– Идем дальше. Ты перевела деньги мужчине с сайта?

– Отправила чек. Да какая разница, Лина? Ты что, не слышала, что я сказала?! Мэриан не справляется! Она ушла или прячется, она не пускает меня, она…

– Я все слышала. Но у меня есть двадцать минут, в течение которых я ничего не могу с этим поделать. Зато успею вернуть деньги, на которые тебя развели. Сконцентрируйся на маме, а я приеду, как только смогу.

– Что значит «развели»?!

– Потом объясню.

Я кладу трубку и быстро нахожу телефон бабушкиного банка.

– Здравствуйте, меня зовут Эйлин Коттон, и я бы хотела аннулировать чек. Номер счета: 4599871.

– Конечно. Я задам уточняющие вопросы, чтобы подтвердить вашу личность. Дата рождения?

– Восемнадцатое октября, тысяча девятьсот тридцать девятый год. – Я стараюсь говорить уверенно.

– А вот это точно мошенничество с персональными данными… – замечает Фитц.

Поезд увозит меня на север. Через проход от меня родители с детьми играют в «Эрудит» – чувствую горькую ностальгию по тому времени, когда моя семья была такой же: счастливой и в неведении обо всем грядущем.

Хочется бежать, но я заперта в этом поезде, ползущем к Йоркширу в сотни раз медленнее, чем хотелось бы.

Глубокий вдох. Выдох. Раз из поезда мне никуда не деться, надо использовать эти два часа, чтобы прийти в себя и успокоиться.

С мамой все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.

В моем почтовом ящике появляется новое письмо – я включила ноутбук больше по привычке, чем из необходимости. Ребекка просит зайти в пятницу на кофе и обсудить мой выход на работу. Вторым получателем указана Цеси, и я вздрагиваю, когда вижу ее имя, хотя и не верю бабушке, конечно, не верю.

Так, стоп. Я ведь не сказала Итану, что уехала!