Я поворачиваюсь и вижу, как она закрывает глаза, покачиваясь в такт самой страшной песни за всю нашу жизнь, и как будто уходит далеко-далеко, туда, куда мне входа нет. При каждом взмахе ее рук блестят серебряные сережки, запутавшиеся в рыжих волосах.

Может быть, Фрэнки Перино я тоже не нужна?

– Как закончите, приходите к главному входу, – говорит дядя Ред, когда концерт заканчивается, и направляется в сторону парковки.

Мы с Фрэнки встаем в очередь, чтобы купить футболки с логотипом HP. Мы медленно продвигаемся вперед и не говорим друг другу ни слова, полные впечатлений от концерта. Злость ушла, и теперь между нами пропасть. Так бывает со школьными подругами, которые поступают в разные колледжи, теряют связь, живут своей жизнью и встречаются лишь много лет спустя в баре или магазине. Они обнимаются, болтают минут пять и тут же понимают: все, что когда-то их связывало, исчезло, испарилось как дым, оставив после себя легкую неловкость. Они кивают и улыбаются. И прощаются навсегда.

Погрузившись в свои мысли, я теряю Фрэнки из виду. Очередь растягивается вдоль длинного ряда столов с бейсболками, футболками, дисками и наклейками. Я покупаю черную футболку с логотипом HP и пробираюсь сквозь толпу в поисках подруги. Миновав компанию школьниц, придирчиво рассматривающих разложенную на прилавке одежду, я замечаю знакомую макушку и вдруг понимаю, что Фрэнки с кем-то целуется. Одна татуированная рука прижимается к ее спине, а вторая лежит на ягодицах.

Все это мне знакомо: на школьной вечеринке Фрэнки, увязавшись за Йоханом, исчезла так же внезапно. Я понимаю, что мне стоит спрятаться за спинами и подождать, пока все закончится. Судя по всему, с этим татуированным незнакомцем она зашла гораздо дальше, чем с учеником по обмену на футбольном поле.

Я жду еще пару минут, а потом подхожу ближе и выразительно покашливаю, нарушая идиллию. Фрэнки отстраняется от своего нового дружка и резко спрашивает:

– Тебе чего?

– За нами уже приехали, – отвечаю я.

Она поворачивается к парню и сообщает:

– Водители лимузинов не очень любят ждать.

Парень пожимает плечами и разжимает объятия, по-прежнему держа руку где-то в районе ее задницы.

– Это Рэт, – говорит Фрэнки. – Он басист Plazma, тех ребят, которые играли на разогреве. Он дружит с Джеем Гарра из HP и собирался меня с ним познакомить, пока ты не пришла.

– Эм… Ладно. Круто. – Я решаю промолчать о том, что у басиста Plazma нет татуировок (такую деталь легко заметить из пятого ряда).

– Гарра разбирается в девочках, – сообщает нам самозванец и игриво подмигивает. – Я тоже. Все басисты в этом шарят. А как тебя зовут?

– Меня зовут Уходим. Уходим Прямо Сейчас.

Я хватаю за руку Фрэнки, которая посылает Рэту воздушный поцелуй, и веду ее к парковке.

– Итого у меня семь, а у тебя сколько? Один, кажется? – Она вырывается и усмехается, очевидно, довольная собой.

– Все верно, Фрэнк. У меня один. Только один.

Я улыбаюсь и иду к машине, зажав под мышкой футболку с HP. Мое сердце стучит в ритм с барабанам и Скотти-О.

НАСТУПАЕТ НОЧЬ ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ в Занзибар-Бэй. Но проводить остаток времени в компании спящей Фрэнки мне совсем не хочется. Я надеваю новую футболку и джинсовые шорты, ложусь в постель и, прежде чем выключить свет, снова ставлю телефон на беззвучный режим и аккуратно кладу под подушку. Спать остается ровно час и сорок пять минут.