— Да ладно, чего уж там, — улыбнулся тот и протянул мне руку. — Но Первый сказал, что больше на вас работать не будет.

— Ты опять на "вы"? — удивился я.

— Субординация, — усмехнулся он.

— Я-асно, — протянул я. — Ну что, по Парфёнову Николаю Алексеевичу пробивал?

— Так, по лёгкой, — ответил он. — По всему выходит, что обычный мужик.

— Ладно, по ходу дела, значит, разберёмся, — кивнул я. — Валер, отвезёшь нас с Оксаной домой?

— Без вопросов, — улыбнулся тот и с дружеской улыбкой хлопнул меня по плечу. — Я рад, что ты… вы вернулись, шеф.

— Валер, может всё-таки на "ты"? — спросил я.

— Не, не положено, — усмехнулся тот. — Но за пивом, обещаю, никаких "вы".

— Замётано, — поднял я палец вверх. — Оксан, можно я у тебя поживу, а то я вроде как умер.

— Лебедев, ты дурак, нет? — оторвалась она от своего занятия по приведению внешности в безупречный вид. — Мы вообще-то жить вместе собирались.

— Точно, — хлопнул я себя по лбу ладонью. — Валер, нас к ней, или к нам.

— Понял, пойду машину греть, — ответил тот и вышел из гаража.

На улице уже вовсю правила ночь. Оказалось, что всё моё прибывание в потустороннем мире заняло чуть больше суток. Ну, главное, решили и разобрались. Осталось понять, как отразилось моё неповиновение на сделку с Оксаной. По идее, сделка была закреплена, мою душу он получил. Но вот отобразится ли тот факт, что Адам не смог её удержать? Или теперь это уже не имеет значения? Ладно, разберёмся позже. Нужно ещё понять, что он имел ввиду, когда сказал, что мне кто-то помогает. Лично я ничьей помощи не получал и не видел. Кроме моих близких, естественно. И как теперь быть с родителями? Показываться им на глаза или лучше пропасть навсегда? Отправить бы им весточку, незаметную, чтоб со стороны никто не догадался.

— Точно, Генка, — вдруг осенило меня.

— Что? — переспросила Оксана, услышав моё бормотание.

— Я думаю, родителям весточку надо передать, — ответил я. — А то они пустой гроб вместо меня хоронить собираются. Я из того мира видел их.

— Не советую, — глядя в зеркало, сказал Валера.

— Да я сам понимаю, что показываться перед ними нельзя, — ответил я. — Вот, думаю, что друг мой, Генка, сможет тихо передать, что я жив.

— Всё равно не советую, — сказал тот. — Настроение родителей изменится, это сразу поймут.

— А я думаю, что можно, — спокойно сказала Оксана. — Если ты Генке этому доверяешь, то ничего страшного не произойдёт. Догадки ещё не являются доказательством.

— Смотрите сами, — буркнул Валера. — Но если уж решили, то только после похорон.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся я. — А я бы, кстати, посмотрел на это мероприятие.

Оксана улыбнулась и положила свою голову мне на плечо.

Ночь прошла так, будто это было в первый раз. Мы впитывали эмоции друг друга, как губки. И страсть от этого становилась всё ярче. В конце концов на улице рассвело, когда мы оба, обессиленные, развалились на кровати. Поспать удалось лишь пару часов.

Валера тот ещё конспиратор. Тот номер, которым он пользовался постоянно, теперь был под запретом. Вечером, перед тем, как нас высадить, он велел записать мне новый. И так теперь будет каждую неделю. Чтобы в полиции не поняли, что я всё ещё жив. Уж не знаю, насколько это поможет.