бесконечной природе невозможно мыслить части, так как все части
по своей природе конечны. К тому же: если бы оно состояло из
различных частей, то можно было бы думать, что с уничтожением
некоторых частей его, протяжение все-таки сохранилось бы и не
уничтожилось бы вместе с уничтожением некоторых частей. Это,
очевидно, содержит внутреннее противоречие для всего того, что по
своей собственной природе
__________________
были бы уничтожены, так как последняя состоит только в бесконечном
протяжении или, что то же самое, в целостном бытии.
Но, скажете вы, разве нет частей в протяжении раньше всяких
модусов? Никоим образом, скажу я. Но, скажете вы, если в материи есть
движение, то оно должно быть в одной части ее, так как оно не может
быть в целом вследствие бесконечности материи. Ибо по какому
направлению она стала бы двигаться? Вне ее нет ничего. Следовательно,
в одной части. Ответ: там не одно движение, а движение и покой вместе;
а последнее в целом и должно там быть, так как в протяжении нет части.
Если же вы остаетесь при своем утверждении, то скажите мне: если вы
делите все протяжение, то можете ли вы часть, отделенную вашим
разумом, и по природе отделить от всех его частей? Если это сделано, то
я спрашиваю: что лежит между отделенной частью и остальным? Вы
должны сказать: пустота, или другое тело, или нечто от самого
протяжения. Четвертого не может быть. Первое невозможно, так как нет
ничего пустого, что было бы положительно и не было бы телом; второе
также, ибо тогда существовал бы модус, которого не может быть, потому
что протяжение как протяжение существует без и до всяких модусов.
Следовательно, третье, и потому нет части, но лишь протяжение как
целое.
88
бесконечно и никогда не может существовать или мыслиться как
ограниченное или конечное. — Далее, что касается деления в
природе, то мы говорим, что деление, как уже ранее сказано, никогда
не происходит в субстанции, но всегда и только в модусах
субстанции. Если я хочу делить воду, то я делю только модус
субстанции, а не самое субстанцию; каковой модус, будет ли он
модусом воды или чего-либо другого, всегда остается тем же самым.
Деление, или страдание, происходит всегда в модусе. Так, если мы
скажем, что человек погибает или уничтожается, то это разумеется
только о человеке, поскольку он представляет определенное
сочетание или модус субстанции, а не о самой субстанции, от
которой он зависит.
Между прочим, мы уже установили, как мы в дальнейшем еще
скажем, что вне бога нет ничего и что он является имманентной
причиной. Но страдание, в котором действующий и страдающий
различны, есть очевидное несовершенство, ибо страдающий
необходимо должен зависеть от того, что ему извне причинило
страдание. Это невозможно в боге как совершенном существе. Затем
нельзя сказать о таком деятеле, который действует в самом себе, что
он обладает несовершенством страдающего, так как он не страдает от
кого-либо другого. Таков разум, о котором философы говорят, что он
является причиной своих понятий; но как можно сказать, что он
несовершенен, если он представляет собой имманентную причину и