что бог любит человека. Отвергнув это, он разъясняет согласно со
своим прежним учением, что такое божественные и человеческие
законы. После этого опровергаются мысли тех, которые полагают,
что бог открывается человеку и обнаруживается ему посредством
чего-либо иного, чем его собственная сущность, а именно —
посредством какой-либо конечной и ограниченной вещи или какого-
либо внешнего знака, например слов или чудес.
Так как согласно его мнению длительность вещи вытекает из ее
совершенства или соединения с чем-либо другим, имеющим
совершенную природу, то он отрицает в главе XXV, что существует
дьявол, ибо он считает, что не может ни быть, ни существовать нечто
такое, что лишено всякого совершенства или соединения с ним, в
каковом смысле он определяет дьявола.
После того как наш автор устранил дьявола, которого следует
искать где-либо в другом месте, вывел страсти из одного только
рассмотрения человеческой природы и, кроме того, указал средство,
благодаря которому можно обуздать страсти и достигнуть высшего
блаженства человеческого рода, он показывает в главе XXVI, в чем
состоит истинная свобода человека, которая возникает из четвертого
рода познания. Для этого он сначала выставляет следующие
положения:
1. Чем больше сущности имеет вещь, тем больше она имеет
деятельности и тем меньше страдания.
2. Всякое страдание возникает не из внутренней, а из внешней
причины.
3. Все, что не производится внешней причиной, не имеет с ней
ничего общего.
4. Всякое действие имманентной причины не может ни
измениться, ни погибнуть, пока существует эта причина.
5. Самая свободная причина, которая согласно его суждению
больше всего соответствует богу, это имманентная.
75
Из этих положений он выводит следующие:
1. Существо бога имеет бесконечную деятельность и заключает в
себе отрицание всякого страдания; поэтому все, что соединено с ним,
становится благодаря этому причастным к деятельности и свободным
от всякого страдания и гибели.
1. Истинный разум не может погибнуть.
2. Все действия истинного разума, соединенные с ним, являются
превосходнейшими и необходимо вечными, подобно своей причине.
3. Все внешние действия, исходящие от нас, тем совершеннее,
чем больше в них заключается возможность соединиться с нами.
Из всего сказанного он заключает, что человеческая свобода
состоит в прочном существовании, которым наш разум владеет
благодаря непосредственному соединению с богом, так что ни она
[т.е. человеческая душа], ни ее действия не подчиняются какой-либо
внешней причине, не могут быть уничтожены или изменены ею, но
должны пребывать вечно и неизменно.
Этим Спиноза заканчивает вторую и- последнюю часть своего
сочинения.
К этому он прибавил еще нечто вроде приложения, которое
содержит только краткий очерк того, что было изложено уже раньше,
причем первая часть, о природе субстанции, расположена в
геометрическом порядке и по содержанию совпадает с тем, что
содержит его напечатанная «Этика» до теоремы 8 первой части; во
второй части этого приложения он исследует, что такое человеческая
душа и в чем состоит ее соединение с телом.
Кроме того, Спиноза снабдил все это сочинение