– Не надо, – прошептала она спустя несколько секунд, не желая, чтобы он произносил его вслух.

Но Лука не послушался, как не слушался ее много лет назад, будучи мальчиком-призраком.

– Это подарок для Мэри.

– Нет.

– Девочки, которая много лет назад стала моим другом. – Он заметил, что Адель содрогнулась, словно кто-то влепил ей пощечину. – Единственным другом.

– Это не мое имя.

– Твое, – не согласился Лука. – Адель Мари Фейбер. Но мне больше нравится «Мэри». Звучит мягче и приятнее. Словно тайна, которую тебе кто-то тихо рассказал на ухо.

Это имя принадлежало не столько Адель, сколько ее матери; его дали в ее честь. Только вот учитывая образ жизни женщины, чести было слишком много. Повзрослев, Адель всеми силами старалась забыть как имя, так и непутевую пьяницу-мать.

Она одарила Луку испепеляющим взглядом.

– Прекрати.

– Если ты так желаешь, хорошо. Сегодня мне не хотелось бы тебя расстраивать. Нас ждут важные события, так что пускай будет по-твоему, Адель.

– Больше никогда… – Она была разгневана. – Никогда не называй меня так.

Лука задумчиво пожал плечами.

– Давай договоримся. Я выполню твою просьбу, а ты безропотно примешь то, что лежит в этой шкатулке.

Он открыл крышку и достал корону из темного металла. Искусно инкрустированная по ободку миниатюрными кристаллами, чистыми, как слеза, она была настоящим шедевром ювелирного искусства. Глядя на нее, Адель очень хотелось забыть, что вручает ее молодой бог самого разрушительного явления во всей Вселенной.

– Я не шутил, когда говорил, что хочу тебя как свою королеву. Я был честен с тобой и дал понять, кто я на самом деле. И ты приняла это.

– Выбор был небольшим.

– И все же, – слегка раздраженно произнес Лука, – он был.

– А что, если я откажусь от короны?

– Не откажешься.

– Неужели? – Адель чувствовала себя пленницей сразу двух тиранов, которые вели между собой игру не на жизнь, а на смерть. Отчаяние накатило на нее разрушительной волной. Она понимала, что, имея дело с манипулятором, надо стараться всегда быть на шаг впереди него. Но на деле так не получалось, особенно когда он начинал бередить старые раны.

Поставив шкатулку на небольшой столик возле двери, Лука подошел к Адель и, встав позади нее, наклонился и прошептал:

– Дорогая, ты дала согласие в тот самый момент, когда решила остаться.

Его слова звучали словно приговор. Приговор, который мигом ее отрезвил. Все снова встало на свои места – она пришла сюда, чтобы спасти и вернуть Яго, а потом, когда все закончится, они исчезнут. Она не знала, как и куда, но твердо решила, что сделает все возможное, чтобы никто и никогда их не нашел.

Адель кивнула, принимая сказанное Лукой, и в тот же миг он надел корону ей на голову. Корону, которая была тяжелее всех оков мира. Инкарнату Черной дыры вовсе не надо было запирать ее в подвале и приковывать к стене, как он поступил с загадочной Соней. Не для того он столько лет заботился о ней, чтобы в один миг испортить все настойчивостью. Ведь тьма действует иначе, медленнее – оседает в душе, отравляет ее, превращает свет во мрак. И когда это случится… Она останется.