– Пошел отсюда, мальчишка! – прикрикнул на него я, хотя он давно был уже не мальчишка, а взрослый воин, наследник шотландского престола, вполне способный выиграть эту битву для своего отца и для Анлафа.

Длинный меч – не подходящее оружие для «стены щитов». Селлах нанес колющий удар, я принял его на щит и, продолжая давить, оттеснял клинок. Это заставило принца повернуться, я еще сильнее двинул вперед тяжелым щитом, а Финан, располагавшийся теперь справа от меня, заметив щель, совершил выпад, норовя пробить кольчугу Селлаха в районе пояса. Тот инстинктивно опустил щит, отбивая сакс ирландца, и тем самым открыл дорогу для Осиного Жала. Он понял это. Парень посмотрел на меня, осознавая, что совершил ошибку, и в глазах его отразилась почти мольба, когда я просунул сакс поверх его щита и перерезал ему горло. Кровь брызнула мне в лицо, ослепив на миг, но я чувствовал, как Селлах, падая, тянет за собой Осиное Жало.

– Неплохо для стариков, – проговорил Финан и полоснул саксом бородатого, покрытого кровью шотландца, пытавшегося отомстить за Селлаха. Он разрубил ему кисть, потом повел меч вверх, рассекая противнику щеку. Тот попятился, и Финан не стал его преследовать. Кто-то оттащил тело Селлаха за нашу «стену щитов». На принце была дорогая кольчуга, позолоченные ножны с драгоценными камнями, пояс с серебром и золотая цепь на шее – мои люди знали, что после боя я поделюсь с ними добычей.

Дружинники Финана заткнули дыру в «стене». Скоттов разъярила гибель принца – они отступили от кровавой линии трупов, но готовились напасть снова, и возглавить их должен был Домналл. Он появился справа от меня, призывая своих отомстить за Селлаха. Это был настоящий великан, снискавший репутацию зверя в бою, и теперь ему хотелось сражаться. Домналл стремился прорубить себе дорогу через нашу «стену щитов» и забрать мою жизнь в уплату за жизнь принца. С яростным рыком он перепрыгнул через тела убитых, и Финан вышел ему навстречу.

Это был поединок здоровенного свирепого шотландца с длинным мечом против низкорослого ирландца, вооруженного саксом, но Финан был самым проворным фехтовальщиком из всех, кого я знал. Скотты подались было вперед, но остановились, наблюдая за Домналлом. То был военачальник их короля, человек бесстрашный и овеянный славой. А еще в нем бурлила ярость. Ярость хоть и выигрывает битвы, но одновременно ослепляет воина. Шотландец замахнулся огромным мечом на Финана, тот сделал шаг назад. Домналл двинул вперед щит, намереваясь сбить противника с ног, но ирландец скользнул вбок, и его сакс метнулся, пронизав кольчугу Домналла повыше запястья держащей меч руки. Финану пришлось отойти еще, когда окованный железом щит описал дугу, предназначенную повалить ирландца на землю, но тот со змеиной гибкостью уклонился вправо, и сакс метнулся к сжимающей щит руке. Продолжая уходить вправо, мой старый друг сблизился с врагом, ткнул мечом, который пробил кольчугу Домналла, кожаную поддевку и вошел в ребра под мышкой. Домналл отшатнулся, раненый, но не побежденный, и слепая ярость ушла из него, сменившись холодной решимостью.