– Он тебя поранил?

– Одни ушибы. Жить буду. А куда твой нож делся?

Я опустил глаза и увидел, что моего маленького ножа нет. Чехол, привешенный к одному из моих оружейных поясов, срезали. Скорее всего, этот сделал тот брызжущий слюной скотт, что ухитрился достать меня саксом. Он был левшой и, сумей приблизить острие еще на дюйм, полоснул бы по животу.

– Какой от этого ножа был прок? – отозвался я. – Только еду резать.

Если это происшествие окажется самым опасным в битве, я смогу счесть себя везунчиком.

Мы отправились навестить раненых. Здесь нашли Хаука, сын Видарра, которого перевязывал незнакомый мне священник. То была первая его битва, и, судя по изрубленной кольчуге и окровавленному правому плечу, она обещала стать последней. Рорик сваливал в кучу добычу, включая богатый шлем Селлаха с инкрустацией золотом и увенчанный орлиными перьями. Если мы выживем, то найдем на поле боя еще немало чем поживиться.

– Возвращайся в строй, – велел я Рорику.

Гибель Селлаха и Домналла дала очередную передышку. Скотты атаковали, едва не прорвав наш строй, но мы устояли, и теперь нас разделяло еще большее число тел, частью бездыханных, частью умирающих. Стоял чересчур знакомый запах крови и дерьма. Я посмотрел налево и увидел, что мерсийцы тоже держатся, но наша линия, пусть и укоротившаяся по ширине, остается пугающе тонкой. Резервы у мерсийцев, похоже, вовсе иссякли, а на земле за стеной лежало очень много раненых. Анлаф переместился на свое правое крыло, которое оттеснило дружины Этельстана к дороге, и это означало, что северная оконечность моста находится в руках у норманнов. Путь на Сестер был открыт, если не считать малочисленного заслона из западных саксов, образовавших «стену щитов» на южном конце моста, но Анлафа это мало заботило. Сестер мог подождать, все, что пока требовалось Анлафу, – это прижать нас к реке и перебить, и потому он криками побуждал своих норманнов убивать западных саксов. От войск на том участке отделился всадник и помчался галопом позади нашей «стены щитов», и я увидел, что это епископ Ода.

– Лорд, бога ради! – вскричал он. – Королю нужна помощь!

Помощь требовалась нам всем. Враг чуял победу и все сильнее давил на наше левое крыло и центр. Западные саксы попробовали отбить северное предмостье, но не преуспели, и теперь, подобно мерсийцам, с трудом сдерживали натиск. Анлаф сосредотачивал против уэссекцев резервы. У него резервы имелись, а вот у нас почти никаких, но Стеапа и его конница до сих пор оставались в засаде.

– Ну хоть немного воинов! – воззвал Ода.

Я взял дюжину, решив, что больше выделить не смогу. Мерсийцы располагались ближе к Этельстану, но их «стену щитов» нельзя было оголять. Вся наша линия укоротилась теперь вдвое и оставалась опасно тонкой, но самая яростная схватка кипела сейчас там, где развевалось яркое знамя Этельстана. Ода вел свою лошадь рядом с моей.

– Король настоял на личном участии в бою! Ему не следовало вставать в первый ряд!

– Он государь, ему положено вести! – возразил я.

– Где же Стеапа? – спросил Ода, и в голосе его прорезалась паника.