Я прислушался, стараясь, понять, где стреляют, как вдруг звуки одиночных выстрелов, приглушенные расстоянием и влажным тропическим воздухом, накрыла длинная пулеметная очередь, а затем раздались два гулких взрыва.

Я подскочил к окну, поднял жалюзи и с высоты третьего этапа оглядел прилегающие улицы. Они были пустынны, ни людей, ни движущегося транспорта не было видно. И только вдалеке, там, где располагался военный городок, и еще в одном месте, точные координаты которого из-за большого расстояния мне определить не удалось, поднимались клубы дыма и пыли.

Теперь я понял, почему мне снились кошмарные сны и почему я так внезапно проснулся: видимо, какие-то неизвестные мне пока события, но явно связанные с вооруженным столкновением неведомых мне пока сил, начались еще ночью, но, оглушенный скрежетанием кондиционера, я не услышал стрельбы и взрывов, и лишь чуткое подсознание, постоянно находящееся в полной боевой готовности, сигнализировало мне во сне о надвигающейся опасности.

Посетовав, что в квартире нет телефона, чтобы позвонить в посольство, я кинулся в ванную, наскоро умылся и, не завтракая, выскочил на улицу. Потом я не раз пожалел, что не догадался позавтракать или хотя бы захватить с собой «сухой паек». Но откуда в этот момент я мог знать, что обстоятельства сложатся таким образом, что почти весь этот день мне придется прожить впроголодь?

В моем пользовании была автомашина «Пежо-504» белого цвета, доставшаяся мне по наследству от Игоря Матвеева. Я не стал, как обычно, включать кондиционер, а, напротив, открыл все окна, чтобы хорошо слышать все, что происходит вокруг, и на скорости около пятидесяти километров двинулся в сторону посольства.

Мне предстояло преодолеть около четырех километров: сначала выехать из небольшого «европейского» района, где проживали преимущественно иностранцы, пересечь «африканскую» часть города, так называемую Медину, проехать мимо рынка, нескольких кинотеатров и мечетей, затем по набережной, а потом мимо порта, центральной таможни, генерального штаба и жандармерии, откуда собственно и начиналась центральная часть города, где и находилось советское посольство.

Можно было выбрать и другую дорогу, но обычно я ездил именно этим путем, досконально знал все его особенности, каждый перекресток, каждый поворот, и поэтому предпочел в это тревожное утро знакомый мне маршрут, на котором, как мне казалось, меня не могли подстерегать какие-то неожиданности.

Город действительно словно вымер. Мне встретились лишь несколько автомашин, следовавших в противоположном от центра направлении и даже возле рынка, где всегда было людское столпотворение и по воскресеньям шла особенно бойкая торговля, я заметил только немногочисленные группы людей, испуганно жавшихся к стенам домов или выглядывавших из подворотен. Все торговые лавки, забегаловки и многочисленные в этом районе пошивочные мастерские были закрыты, что также свидетельствовало о том, что в городе происходят серьезные события.

Периодически до меня доносилась стрельба, однако, где стреляют, определить было невозможно.