«Ринго» несколько минут наблюдал за действиями кубинского патруля, явно используя эту возможность для того, чтобы обдумать свое положение. Наконец он отошел от окна, снова сел в кресло и сказал:

— Арест американского гражданина в другой стране вызовет международный скандал. Куба никогда на это не решится!

— А разве вы американский гражданин? — теперь настала моя очередь ехидно улыбнуться. — У вас же мексиканский паспорт.

— Рано или поздно выяснится, что я гражданин США, и скандала не избежать, — стоял на своем «Ринго».

— Тогда вас арестуют за незаконный въезд в страну по фальшивому паспорту. Этот факт вызовет еще больший международный скандал, чем ваш арест! Я думаю, Мексике очень не понравится, что ЦРУ использует мексиканские паспорта для прикрытия своих сотрудников, участвующих в проведении подрывных акций на территории суверенного государства, с которым у США нет дипломатических отношений, а у Мексики есть! И тогда вы будете отвечать не по кубинским, а по местным законам. И не только за незаконный въезд, а за более серьезные преступления. Вы лучше меня знаете, что вас есть в чем обвинить!

В номере работал кондиционер, но я увидел, что лоб «Ринго» покрылся крупными каплями пота.

— И какой выход вы можете мне предложить? — после продолжительной паузы спросил он.

— А какой выход видите вы? — в свою очередь спросил я с тем, чтобы втянуть его в дискуссию и выяснить, какие варианты собственного спасения он может предложить. Вдруг его предложение окажется более перспективным, чем то, которое приготовился сделать я?

— Я давно подумывал над тем, чтобы уйти из ЦРУ, — после некоторого раздумья ответил «Ринго». — Я могу ускорить решение этого вопроса, а также дать вам или кому потребуется обязательство немедленно покинуть страну и никогда здесь больше не появляться.

Он предложил самый неприемлемый для нас вариант. Нам как раз меньше всего хотелось, чтобы «Ринго» увольнялся из ЦРУ!

— Дорогой Майкл, — как можно проникновеннее произнес я, — это слишком малая плата за убийство Че Гевары и совершенные при вашем непосредственном участии террористические акты. Я не думаю, что кубинские и местные власти на это согласятся.

— Ничего другого я предложить не могу! — сухо ответил «Ринго» и отвернулся, давая понять, что предпочитает на этом закончить разговор.

— Я вижу, вы не до конца осознали всю тяжесть вашего положения и ожидающие вас последствия, — сказал я, посмотрев при этом на часы. — У меня слишком мало времени на уговоры. Поэтому скажу прямо: от неминуемого ареста и многолетнего тюремного заключения вас может избавить только сотрудничество с советской разведкой!

— Об этом не может быть и речи! — воскликнул «Ринго», вскочил с кресла и нервно заходил по комнате. — Я связан присягой и не могу ставить на карту свою жизнь и благополучие своей семьи!

— Вы их уже поставили, — заметил я и тоже встал. — Подумайте, что будет с вашей семьей, пока вы будете в тюрьме. И что станет с вами.

Я был уверен, что «Ринго» никогда не читал бессмертных произведений Ильфа и Петрова, и потому не ведал, что в похожей ситуации сказал Остап Ибрагимович Бендер подпольному миллионеру Александру Ивановичу Корейко. А поэтому, не опасаясь обвинения в плагиате, я позаимствовал у великого комбинатора его крылатую фразу: