- Тут мы с вами попрощаемся, - сказала девушка. Голос ее показался Арэну тяжким, будто Хани прощалась навсегда. - Я отправляюсь в Белый шпиль, а после еще нужно провести обряд над телом шамаи.
- В последний раз что ли видимся? - Раш выглядел настороженным.
Хани молча кивнула. Арэну не хотелось отпускать ее вот так, даже толком не поговорив, но что он мог сказать?
- Твои письма, Арэн из рода Шаам, возвращаю их целыми. - Хани протянула ему тубы, и Арэн в очередной раз поблагодарил ее. - Пусть Снежный бережет вас всех, чужестранцы, - вслед ха этим продолжила северянка, шепнула на своей речи слова благословения и развернула лошадь. Арэн долго глядел в след северянке и мысленно попросил богов присматривать за ней.
Вскоре процессия выдвинулась вперед.
Путь неторопливо спорился. Носилки под крытым пологом мерно раскачивались, напоминая о давешнем морском путешествии и предательски убаюкивая. Еще снаружи Арэн заметил, что на Севере носилки носили не рабы, как было принято в Дасирии или Рхеле. Здесь его чудны́м образом прикрепляли к бокам двух крепких коротконогих лошадок.
Арэну казалось, что они едут уже достаточно долго, когда полог паланкина отодвинулся и в открывшемся просвете мелькнуло лицо Бьёри. Он чудаковато улыбалась, будто вот-вот готова была выдать новую порцию слез.
- Господин мой, как твои раны? - Спросила она потихоньку, будто боялась прогневить кого-то своей заботой.
Дасириец улыбнулся в ответ. Покачивание разморило его, сделало мир перед глазами размытым, точно он глядел на него через мокрое окно. Сейчас Бьёри выглядела как никогда прежде маленькой. Арэн вдруг устыдился, что лег с ней, и что теперь, по его милости, этот ребенок будет носить тяжелое чрево с ребенком. Выносит ли?
- Бьёри, сколько тебе минуло лет? - Спросил Арэн, совершенно не помня, спрашивал ли о том раньше.
Девушка смутилась, странно потупила взор, будто он захотел знать что-то дурное.
- Три полных кулака, господин, в третьем весеннем месяце добавится еще один.
Шестнадцать, про себя подсчитал Арэн, а вслух сказал:
- Я просил тебя не звать меня "господином", милая Бьёри.
Она еще больше вжала голову в плечи и, чтоб еще больше не пугать и расстраивать северянку, Арэн увел разговор.
- Хорошо ли ты себя чувствуешь? - Он помнил как подчас тяжко переносили беременность жены отца и его сестры. Некоторые почти не вставали с постели. И все они были много старше Бьёри. В Дасирии династические и "полезные" браки совершались без оглядки на возраст, но считалось варварством обрюхатить девку раньше, чем той минет семнадцать лет. А северянка, хоть и была не мелкого роста, еще не созрела для материнства. По Дасирийским меркам, напомнил себе Арэн, ща в том слабое утешение собственному поступку. Тогда он поддался на ее уговоры почти не сомневаясь, что одному их них не суждено выжить. Им двигал страх, отчаянное желание во что бы то ни стало найти тепла и ласки, зачерпнуть немного любви, оставить наследника, если самого настигнет смерть.
Зачем-то вспомнилась молодая жена Варая - девчонка с огромным животом. Камни взяли ее вместе с не рожденным ребенком.