— Заходи ко мне потом. Поговорим о будущем.
— А что толку о нем говорить? — ответил Йона и двинулся дальше.
Служба в уголовной полиции, казалось, была у него в другой жизни, еще до детства. Ни к чему возвращаться, подумал бывший комиссар.
Он не оказался бы здесь, если бы не рука первой жертвы, ковшиком лежавшая у бедра.
Из-за нее в сознании Йоны слабо затеплилась догадка.
Эти тонкие пальцы так похожи на пальчики Люми. В его душе проснулась былая внимательность, толкнувшая его рассмотреть труп ближе.
— Ты нужен нам здесь, — прошептала Магдалена Ронандер, пожимая ему руку.
Хотя Йона уже отошел от дел, у него возникло ощущение, что между убийствами существует связь, и ему хотелось проверить, так ли это. Вполне может быть, он сумеет помочь Марго сделать первые шаги через заросли, пока она не заметит торную дорогу.
Йона покачнулся, когда боль стрельнула в ногу, оперся плечом о стену, услышал, как кожаная куртка проскребла по шероховатому покрытию.
— Я передала по внутренней сети, что ты придешь, — сказала Марго, когда они остановились перед дверью с номером 822.
Анья Ларссон, помощница Йоны все эти годы, стояла на пороге своего кабинета. Она раскраснелась, подбородок дрожал, на глаза навернулись слезы. Йона остановился перед ней.
— Мне тебя не хватало, — сказал он.
— Правда?
Йона кивнул и взглянул ей в лицо. Светло-серые глаза тускло блестели, словно его лихорадило.
— Все говорили, что ты погиб, что ты… Но я просто не могла поверить… я не хотела, я… я всегда думала, что ты слишком упрям, чтобы умереть. — Анья улыбнулась сквозь слезы.
— Просто мое время еще не пришло, — ответил он.
Коридор начинал пустеть, люди возвращались по кабинетам — они уже вдоволь насмотрелись на поверженного героя.
— На что ты стал похож?! — Анья вытерла щеки рукавом.
— Знаю, — просто признал Йона.
— Тебе пора идти, Йона. Тебя ждут. — Анья погладила его по щеке.
Глава 30
Войдя в следовательский кабинет, Йона закрыл за собой дверь. На длинной стене висела большая карта Стокгольма с отмеченными на ней местами обнаружения трупов. Возле карты — фотографии мест преступлений, следов, тел и пятен крови. Крупный снимок головки фарфоровой косули, с красной глазированной шерсткой и ониксово-черными глазами. Йона взглянул на копии страниц перекидного ежедневника Марии Карлссон. В день, когда ее убили, она записала: «Курсы в 19.00, растровая бумага, перо, тушь», а строчкой ниже нацарапала букву «h».
На другой стене висела краткая биография жертвы, семейные и прочие связи. Перемещения — место работы, друзья, продуктовый магазин, спортзал, курсы, автобусные маршруты, кафе — были отмечены булавками.
Адам Юссеф встал из-за компьютера, пожал руку Йоне и прикнопил к стене фото кухонного ножа.
— Как раз пришло подтверждение: этот нож — орудие убийства. Бьёрн Керн вымыл его и положил обратно в ящик… но жертве в грудь нанесли несколько ударов, так что нам было довольно легко восстановить форму и размер лезвия… к тому же на ноже остались нечеткие следы крови.
Юссеф перевел дыхание, пару раз крепко потер лоб и перешел к увеличенному изображению головки косули.