Он показал Роки раковины в бороздках, описал, как кружатся обломки кораллов в искрящейся пене.
Складной стул поскрипывал; Роки ссутулился, челюсти расслабились, веки отяжелели.
— Слушай только мой голос — и тебе будет хорошо, тебе приятно, ты в безопасности…
Йона стоял сбоку от окна, поглядывая на кладбище. Куртка расстегнута, рукоятка пистолета красноватым отблеском угадывается на боку.
— Скоро я начну считать в обратном порядке от двухсот, и с каждой цифрой ты будешь расслабляться все глубже и глубже. А когда я скажу тебе открыть глаза, ты откроешь глаза и вспомнишь все подробности своей первой встречи с человеком, которого ты называешь проповедником.
Роки сидел неподвижно — нижняя губа отвисла, огромные руки на ляжках, выражение лица, как у спящего.
Тягучим, усыпляющим голосом Эрик начал обратный счет, следя за дыханием Роки, наблюдая, как поднимается и опускается толстый живот.
Гипнотизируя Роки, Эрик словно сам опускался сквозь толщу илистой воды. От тины было так темно, что он едва угадывал фигуру Роки перед собой, пузырьки воздуха отрывались от бороды и волос и вертелись в водяных воронках.
Эрик сбил порядок, начал перескакивать через числа, однако сохранял обратный отсчет, понемногу замедляя темп речи.
Надо попытаться добыть точные сведения.
Эрик опустился ниже, вода потемнела. Боковое течение усилилось, стало рвать одежду. В стремительно несущейся илистой воде с лицом Роки, словно сделанным из редкой мешковины, все это время происходили гротескные метаморфозы.
— Восемнадцать, семнадцать… тринадцать, двенадцать… скоро ты откроешь глаза, — сказал Эрик, следя за размеренным дыханием Роки. — Здесь ты в безопасности, ничто тебе не угрожает…
Глава 112
Теперь Роки пребывал в таком глубоком трансе, что частота сердечных сокращений стала ниже, чем во сне, и он дышал, как залегшее в спячку животное, но определенные участки мозга активировались, концентрация достигла предела.
Пора было направить внимание Роки на проповедника и подтолкнуть его к рассказу о том, что он видит, попытаться извлечь на поверхность кристально ясные воспоминания, хранящиеся по соседству со снами и наркотическим бредом.
Голова Роки свесилась на грудь, стали видны хвоинки, запутавшиеся в грязных волосах после путешествия по лесу.
— Четыре, три, два, один, теперь ты открываешь глаза и вспоминаешь в точности, как встретил «грязного проповедника» в первый раз…
Сквозь бурую, стремительно текущую воду Эрик видел, как Роки покачал головой, хотя на самом деле он сейчас сидел на стуле, открыв глаза, и облизывал губы.
Живот вздымался и опускался в такт медленному дыханию, подбородок поднялся, глаза, не мигая, смотрели сквозь пространство и время.
Эрик подумал, что надо повторить свои слова и дать Роки скрытую команду заговорить.
— Как только почувствуешь себя готовым, ты можешь… рассказать, что ты видишь.
Роки облизал растрескавшиеся губы.
— Трава белая… она хрустит под ногами, — медленно проговорил он. — Черное полотнище развевается на верхушке шеста… снежинки кружатся над землей… — Он что-то неразборчиво забормотал.