Я обрадовалась и испугалась одновременно. Мне хотелось в школу и не хотелось в школу. Я боялась выйти на улицу без бабушки Тони, но, как оказалось, еще больше боялась окончательно отстать от программы. Если меня, как Семена, оставят на второй год, я не вернусь к своим никогда. Вторая четверть уже подошла к середине, а в распределителе уроки у нас были не по всем предметам.

Пока они обсуждали, как со мной поступить, я рассматривала куклу, но руками ее не трогала.

Владик победил.

— Что ж… — сказала бабушка Тоня, — пусть идет… Папа, в конце концов, разберется.

В сундуке мне нашли еще одно платье — темное, чтобы было похоже на форму, — выдали чистые тетрадки из Владикового запаса, достали из кладовки его старый, вполне еще приличный портфель, без дырок, коричневый. Портфель мне показался спасением. С ним, в пальто и шапочке меня будет совсем не отличить от остальных девочек на улице. Даже Ольга Ивановна не узнает, даже если мы столкнемся нос к носу.

Вместо галстука Владик выдал мне значок. Я его приколола к платью.

Бабушка Тоня села писать записку для завуча. Они удивились, когда я сказала, что учусь в шестом классе, они думали, я в четвертом.

— Нет, — сказала я. — В шестом. Я просто тощая.

Подписывая тетради, я не рискнула написать «Михеенко» — вдруг тут тоже читали «Партизанку» — и подписала: «Михайлова».

Отдать записку взялся Владик.

В школе мы прямиком направились в кабинет завуча. На меня та взглянула мельком и спросила:

— Как бабушка, как папа?

— Все в порядке, Наталия Димитриевна. Можно ли Ларисе в класс?

— Разумеется. Не просил ли папа что-нибудь мне передать на словах?

— Наталия Димитриевна, я его не видел. Папа сейчас с бабушкой постоянно. Он даже еще Ларису не видел… А она приехала три дня назад!

Он покосился на меня, оценила ли? Теперь завуч ни за что не свяжет мое появление с позавчерашним побегом.

— Да-да, мы, разумеется, не торопим, — испугалась завуч. — Хорошо, Владик, иди на урок. Передай папе, мы подождем.

Операция внедрения состоялась. Владик был прирожденный разведчик.

Зазвенел звонок. Завуч сама проводила меня в класс и велела сесть на свободное место. Урок был математика, и вот тут-то я поняла масштаб катастрофы, хотя этот-то предмет в распределителе был.

Мученье продолжалось весь день. Я ничего не знала про древний мир, я отстала по ботанике. Английского в Марьинке не было, у нас там был немецкий, а в распределителе никакого. На уроке я молчала, а учительница вздыхала и говорила: сестра Владика Малышева, надо же, сестра Владика Малышева.

Владик нашел меня на последней перемене и, оглядываясь по сторонам с заговорщицким видом, велел после уроков домой не уходить, а дождаться его для важного разговора. Я сходила в библиотеку, получила учебники. Временно, на карточку Владика. Кроме учебников я взяла книжку для дополнительного чтения. «Сказания о титанах», с кентавром на обложке. «Сказания» оказалась просто сказками о богах. Вообще-то боги меня не интересовали, но они стояли в программе по истории древнего мира. Я устроилась в раздевалке под вешалкой и не заметила, как зачиталась.