Ответа не дождалась, да и не рассчитывала. Два голодных пса на мозговую косточку… Сравнение было тривиальным, но… соответствовало тому, что я видела. Разговор за спиной был слишком тихим, чтобы расслышать, но весьма эмоциональным.

– Меня кто-нибудь проводит или я могу идти сама? – была вынуждена поинтересоваться я язвительно, привлекая к себе внимание.

Хоть маленькая, но месть. Судя по всему, у каждого появилось не по одной версии возможных событий.

– Прошу меня простить! – Шаевский замер рядом со мной, я даже вдохнуть не успела. – На ужин?

Невинная улыбка и простодушный взгляд. И счет: один – один. О моем посещении столовой мы не договаривались.

Ничего не ответив, последовала за ним, даже не попрощавшись с Истером. Но он, кажется, этого и не заметил.

Так, молча, мы с Виктором дошли до поворота к лифтовой шахте. Не знаю, о чем думал он, я же перебирала в уме все, что о Смолине сказал отец. Вроде бы только личные впечатления, но если в них вписать собственные, то получался довольно узнаваемый портрет.

Обиженные, неоцененные, забытые… Весомая причина, чтобы сломаться, обвинив в своих проблемах весь мир. А отсюда до попытки доказать ему свое величие – даже не шаг, появившаяся об этом мысль.

Мне приходилось видеть результаты таких решений. Иногда едва ощутимые, иногда… катастрофические. Но какими бы они ни были, я всегда пыталась добраться до того момента, когда еще можно было все изменить.

Зачем? Я никогда не отвечала себе на этот вопрос, просто искала. Для меня это было важно.

– Элизабет, вы чем-то расстроены?

Я столкнулась с резко остановившимся у поворота Виктором.

Настроения объясняться не было, да и не заслужил, так что я лишь качнула головой, отрицая его предположение.

Спорить Шаевский не стал, словно признавая, что протянувшаяся между нами тонкая ниточка доверия вновь исчезла, растворившись в служебных инструкциях. Но развернуться, чтобы продолжить путь, не успел.

– Мне нужен список всех контактов Смолина. И здесь и…

Закончить мне не удалось. Левицкий появился за спиной Виктора неожиданно для нас обоих.

Мои мрачные ожидания не оправдались, ужин прошел довольно мирно.

Офицерская столовая, когда мы добрались до нее, была заполнена на треть. Расчеты: сколько человек на вахте, отдыхает… я произвела машинально. Сведения были ни к чему, но мозг продолжал работать, анализируя и систематизируя все, «что попадало к нему в руки».

Валанд, в компании трех капитан-лейтенантов, сидел за два столика от того, к которому направился Виктор. Нашего появления словно и не заметил, продолжал разговор, взглянув лишь мельком. Да и то не на меня, а скорее на Шаевского.

Впрочем, на того смотрели многие. Большинство – весьма настороженно. Похоже, слухи об аресте Ромшеза уже успели облететь крейсер.

Проявлять галантность ни Виктору, ни Станиславу не пришлось. Стулья на крейсере являлись роскошью, встречались только в каютах. А табуреты вместе со столом составляли единую обеденную зону.

Не успела я устроиться – мне досталось место спиной ко входу, – как к нам подошел Смолин. Вежливо представился (в рубке нас с ним не знакомили), спросив у меня разрешения и получив его, присел напротив. Добыча сама просилась на крючок