— Я рад, что сделал в своей жизни ставку на тебя, и вижу, что не ошибся.

Так как вместе они не могли находиться, чтобы не проявлять к себе оперативный интерес, они расстались в притоне, чтобы вновь встретиться уже в России.

Прилетев в Вену, Лесник с Ларисой приехали в Центральный государственный банк, где Лесник, никого не спрашивая, по проторенному им ранее маршруту провел подругу в приемную управляющего банком, где их встретила миловидная секретарша. Не остановиться на ее описании было бы грешно. Она была лет двадцати двух, с плоским животом, высокой грудью, стремящейся вырваться наружу, с прямыми длинными каштановыми волосами, ниспадавшими на ее узкие плечи, одета в экстравагантный костюм. Увидев ее, Лесник забыл дорожную усталость, и в голове у него появились крамольные, но на сто процентов безнадежные мысли.

Лариса, узнав у девушки, что управляющий находится в своем кабинете, попросила ее:

— Передайте, пожалуйста, господину Фридриху Оттовичу, что с ним желает переговорить господин Гончаров-

Шмаков…

На недоуменный взгляд секретарши Лариса пояснила:

— Он — клиент вашего банка, и управляющий его хорошо знает.

Переговорив по селектору с господином Швартаном, девушка, грациозно поднявшись, открыла дверь в кабинет и провела посетителей.

Увидев Гончарова-Шмакова с сопровождающей его женщиной, господин Швартан, поднявшись из-за стола, доброжелательно улыбаясь, пошел им навстречу, отпустив своего секретаря из кабинета. Поздоровавшись с Ларисой, узнав ее имя, отчество и что она является переводчиком у Гончарова-Шмакова, Швартан, здороваясь с Лесником, поинтересовался здоровьем своего клиента и откуда он прибыл в Вену. Получив на свои вопросы исчерпывающие ответы, Швартан удовлетворенно сообщил:

— Вы знаете, барон… — он заглянул в лежащую у него на столе книгу, — господин Церлюкевич Семен Филиппович, продавший вам свои уникальные полотна, с вашей легкой руки тоже стал нашим клиентом, открыл счет на свое имя в банке.

— Вы не желаете посмотреть, что я у него приобрел? — небрежно произнес Лесник, ожидая перевода своих слов Ларисой.

— Конечно хочу, притом очень даже, — оживляясь, сообщил г-н Швартан.

— Только поймите меня правильно: подлинники таких шедевров я с собой возить не могу, а поэтому вам придется ограничиться созерцанием копий. Они выполнены профессиональными художниками, на высоком уровне, который должен дать вам представление о самих подлинниках.

Открыв футляр, в котором архитекторы носят свои чертежи, Лесник, достав из него скрутку нескольких холстов, стал разворачивать полотна и показывать картины.

Господин Швартан, внимательно ознакомившись со всеми картинами, при этом рассматривал их на разном расстоянии и под разным углом зрения. После этого он завистливо произнес:

— Боже мой, неужели подлинники кисти знаменитых художников: Айвазовского, Кандинского, Малевича — могут сразу находиться в одних руках?

— Как видите, это, к мой радости, факт, — гордо констатировал Лесник.

— Вам здорово повезло с этими покупками, а главное, хозяин их продал почти задаром.

— Вы правы, а поэтому я его пробел восполняю продажей своей покупки в Америке. Если желаете приобрести у меня какую-нибудь вещь кисти известных вам художников, то я приглашаю вас к себе домой, — вручая господину Швартану свою визитную карточку, предложил Лесник.