Несмотря на отчаяние, Сильви хватило ума сказать, что подарок был сделан Людовиком XIII, хотя она отлично знала, что это дело рук самого кардинала. Глаза Ришелье чуть сузились:

— Вы уже знали эту историю, когда отказались выйти замуж за господина де Ла Феррьера?

— Никоим образом, монсеньор. Я узнала правду всего несколько недель назад. Я отказала этому человеку, потому что не любила его и даже немного боялась. И, как оказалось, не без оснований. Барон продолжал преследовать меня, несмотря на ваши обещания. Этим летом господин де Сен-Мар вмешался и помог мне…

— И отлично сделал! Что это еще за методы! А теперь о другом! Что касается трагической смерти вашей матери, вы упомянули о каких-то письмах. Их якобы у нее хотели отобрать. Вы знаете, что это были за письма?

— Мне известно очень мало, монсеньор. Я знаю только, что их писала Мария Медичи. Мне кажется, что это в порядке вещей, ведь моя мать приходилась ей двоюродной сестрой. Но их содержание мне неизвестно, как и то, кому они были адресованы. Может быть, моей матери?

На лице кардинала появилась гримаса сомнения:

— Тогда в них должны были содержаться особо важные сведения. А я с трудом в это верю. Вы, кажется, говорили, что они имели ценность для какого-то высокопоставленного лица? А что вы знаете о нем?

— Абсолютно ничего! Я только думала, что это, может быть, его величество король, раз дело касается его матери.

— Король бы послал солдат под командованием одного из своих приближенных. Но у королевской стражи нет привычки убивать женщин и детей. К тому же, по вашим словам, убийцы были в масках, верно?

— Да, монсеньор. Говорили о дюжине всадников в черных масках, одетых в черное и…

— А мои люди одеты в красное, и я не пользуюсь услугами наемных убийц, — сухо заметил кардинал.

— Прошу меня простить, монсеньор, но король и ваше высокопреосвященство не единственные, кого могли заинтересовать подобные письма. Почти у всех знатных господ есть более или менее регулярные войска, — добавила Сильви. Она отлично помнила, что ей говорил Персеваль, и ни секунды не сомневалась, что убийцы орудовали в интересах министра-кардинала. Девушка также охотно допускала, что их главарь, действовавший и в своих собственных интересах, превысил данные ему полномочия. Плохо то, что она не могла высказать свою мысль вслух и спросить об этом кардинала. Ведь если знать точно, кто велел добыть опасные письма, то тогда значительно проще выяснить и имя убийцы с красной восковой печатью!

Но ее ответ, судя по всему, удовлетворил кардинала Ришелье. Суровое лицо несколько смягчилось. Его высокопреосвященство погрузился в раздумья, Вдруг он спросил:

— Вы можете поклясться на Евангелии, что сказали мне правду?

— Не колеблясь ни секунды, монсеньор! Испытайте меня.

Мрачный взгляд погрузился в прозрачную глубину глаз Сильви и не нашел там и тени сомнения или страха. И все-таки Ришелье еще не закончил с делом о резне в замке Ла-Феррьер.

— А кто же видел этих всадников в масках, что смог так хорошо их описать?

— Вся деревня. Они до смерти перепугали крестьян. Эти бандиты явились среди бела дня…