Другое дело - боярин Бречислав. Вот он принял Всегнева со всем радушием, как старого знакомого. Эти двое доселе не встречались, но кое-что друг о друге уже знали - по рассказам Финиста.

Совершив три круга вокруг аналоя, отец Онуфрий снял с молодых свадебные венцы, читая завершающие молитвы. Венчание закончилось - теперь время отправляться к венчальному столу.

По традиции свадебный пир должен проходить в доме родителей жениха. Однако князь Берендей с княгиней Анастасией давно отошли в мир иной, так что гостей созвали пировать в доме самого жениха. Благо, терем у тиборского князя немаленький.

Трапезу накрыли в большой светлой зале. В окна, затянутые прозрачнейшей слюдой, били лучи скупого осеннего солнца. Столы расставили «глаголем», гостей рассадили в строжайшей последовательности - чем ближе родственник, тем ближе он к жениху с невестой. Впрочем, со стороны жениха близкой родни набралось немного, а со стороны невесты - и вовсе никого. Все во Владимире остались.

Рассаживанием гостей занимался Яромир - как дружка. Оборотень незаметно сновал меж столами, указывая каждому его место, а потом так же незаметно пристроился за самым дальним столом, подальше от шума и сутолоки.

Пир удался на славу. Все столы накрыты белыми скатертями, в центре каждой - горячий каравай, справа и слева от него тарелки с пирогами. Ровно по три пирога на каждой. Напротив каждого гостя - ржаной ломоть, а на нем тоже длинный пирог. Напротив молодых - круглые хлебы, прикрытые платками.

Перед тем, как приступить к угощению, полагается открыть невесте лицо. Со своего места поднялся воевода Самсон, держа в руке плоский пирог. Именно им он поднял платок невесты, взял его в руки и трижды обвел вокруг голов новобрачных.

- Что скажете, други?! - гаркнул седой богатырь, указывая на зардевшуюся Елену.

- Хороша молодая княгиня, хороша!… - закричали из-за столов. - Бог свел, Бог свел!…

Знатные гости один за другим принялись подниматься, произносить поздравления, пожелания счастья, богатства, здоровья, множества детей. Несчетные зрители, плотными рядами стоявшие за спинами гостей, запели величальные песни.

Начали подавать угощение. Сначала холодные блюда - окорока, студни, бараньи головы. За ними горячие - похлебки, каши, пшенники, сальники, жареных гусей, барашков, поросят. Перемена следовала за переменой, неизменно сопровождаясь разлитием браги, медовухи, дорогих заморских вин…

Подачей блюд распоряжалась сваха - боярыня Марфа. Вдову хотели освободить от утомительных обязанностей, но та отказалась наотрез. Разрумянившаяся толстуха знай себе покрикивала на челядь, уже и думать позабыв о покойном муже…

Сами молодые пока что ничего не ели. Перед ними поставили пустые миски, ложки связали красной ленточкой, а чары перевернули вверх дном. Сейчас жених с невестой находятся как бы «между» - уже не холостые, но еще не женатые. Так что есть-пить им до поры нельзя.

Иван, единственный здесь близкий родственник, почему-то все время прятал глаза и помалкивал. Рядом с братом он просидел ровно столько, чтобы соблюсти приличия, а потом потихоньку сбежал за самый дальний стол, к Яромиру.