Начало января в Корнуолле выдалось прекрасным и спокойным, мягкая земля и воздух пропитались влагой, в воздухе не чувствовался холод. Жестокая ярость, на которую способны здешний климат и море, ненадолго утихла. Впрочем, солнце почти не показывалось из-за тяжёлых серых облаков, но днём стало немного светлее, не то что две недели назад.

В один из этих дней Стивен Каррингтон спросил Клоуэнс:

— Вы как-то говорили про дом, Тренвит — он стоит неподалёку и принадлежит вашему кузену. Где это?

— За Грамблером. Ну, знаете, за деревней. Отсюда мили четыре.

— Может быть, нам прогуляться туда? Вы говорили, дому больше двух сотен лет, а я интересуюсь старинными постройками.

Клоуэнс колебалась.

— Да, официально он принадлежит моему кузену Джеффри Чарльзу, но на самом деле за домом вместо него присматривает отчим, сэр Джордж Уорлегган, а он не любит гостей.

— Он там живёт?

— О нет. Там только два егеря, они обо всём заботятся. Но сэр Джордж недружелюбно относится к нашей семье, и мама запретила мне туда ходить.

Стивен провёл рукой по густым волосам.

— Что же, я испытываю огромное уважение к миссис Полдарк и восхищаюсь ею. Я был бы последним негодяем, если бы стал уговаривать вас не подчиняться. Кстати, она очень красивая женщина.

— Мама? Да, наверное...

— Разве вы не замечали? Возможно и нет, вы ведь так похожи на неё.

— Думаю, совсем не похожа — волосы другого цвета, широкая кость, и форма лица не такая...

— Нет-нет, вы меня не поняли. Я хотел сказать, что миссис Полдарк — красивая женщина, которая совсем этим не гордится, меньше всех, кого я встречал. После стольких лет она всё ещё немного удивляется, когда при виде неё глаза мужчины загораются от восхищения. Я хотел сказать, что в этом вы похожи на неё. Вы так же... не сознаёте своей красоты.

— Если вы намеревались сделать комплимент, — сказала Клоуэнс, — тогда я вам очень признательна.

— Чем больше стараюсь выбраться, тем глубже тону, — улыбнулся Стивен. — Позвольте мне повторить — конечно же, я не хотел бы подталкивать вас нарушить запрет матери. Следует ли мне спросить у неё разрешения, чтобы пойти туда? Вместе со мной вам ничего не грозит.

— Мне и без вас ничего не грозит, — сказала Клоуэнс. Но вам незачем спрашивать маму. Если желаете, я провожу вас к воротам, и если они открыты, можем дойти до поворота дороги, откуда виден фасад дома.

Было уже около одиннадцати, впервые за несколько дней облака рассеялись, приоткрыв солнечный диск, тусклый, как монетка в шесть шиллингов на грязном полу.

Она пошли вдоль утесов. Клоуэнс понимала: если идти через долину мимо шахты, их наверняка увидят сортировщицы руды и начнут болтать. Там часто ходили раньше, пока Уорлегган не поставил заборы, и хотя ограды давно повалили или растащили, этой дорогой пользовались гораздо реже, чем когда-то. Большая часть её заросла дроком, а кусок утеса обвалился.

Море сегодня выглядело скучным, плоским и серым, как оловянная тарелка. Даже чайки умолкли. Всё вокруг затихло, будто в ожидании.

— Отец говорил как-то, что здесь был проход в Тренвит, о котором никто, кроме него, не знал, — заговорила Клоуэнс. — Он играл здесь с кузеном — с тем, что погиб на шахте.