Что мне не понравилось сразу, никто меня на крыльце не встречал, это была явная пощечина от хозяев. Типа мы тебя не ждали, так что проваливай, незваный гость.

Вслед за мной зашли десятники и воины. Корнилов и Михайлов, как и я, нахмурились, они тоже уловили жирный намек боярыни.

— Пройдем за мной… боярин, — с заметной заминкой и едва уловимой издевкой сказал старик и величаво направился к дому.

Тряхнув головой, унимая бешенство, я выдохнул сквозь зубы и, отдав поводок со щенком Реброву, последовал за стариком, приказав воинам:

— Ждать у ворот. Быть готовым ко всему.

— Хорошо, боярин, — десятнику тоже не понравилась ситуация, поэтому он стал негромко командовать, готовя воинов к бою. Кто его знает, может, уже нет тут никаких Красновских, а людишки Глазова нас ждут.

Мы поднялись по ступенькам на крыльцо, старик открыл дверь и первым прошел во внутреннее помещение. Пройдя коридор, обошли большую русскую беленую печку и вошли в большое светлое помещение. Именно оно привлекло мое внимание снаружи своим остеклением, поэтому тут и было достаточно светло.

По виду эта была трапезная. Сдвинутый к стене стол, стулья, лавка у окна. На трех стоявших у угла стульях сидели три женщины, изучающе разглядывающие нас. Посередине сидела уже взрослая женщина, чуть за тридцать, это была явно Марфа Васильевна. Жена Кузьмы Михайловича. Презрительно кривя губы, она брезгливо осматривала меня. При виде входящих следом моих спутников она удивленно вскинула брови. Справа от нее сидела девушка моих биологических лет на вид, довольно симпатичная. Думаю, не ошибусь, если предположу, что это племянница Кузьмы Михайловича, Анна Рюриковна. У нее были красивые фиалковые глаза, она тоже недобро смотрела на меня. Слева от жены Михалыча сидела старушка, думаю, это и была мать Кузьмы Михайловича, Ольга Капитоновна, хозяйка дома.

— Добрый день, боярыня, — поклонился я ей. — Я Артур, приемный сын Кузьмы Михайловича. Перед смертью он…

— Не верю! — почему-то вместо Ольги Капитоновны резко сказала Марфа, не обратив внимания, что хозяйка положила ей на руку свою ладонь, успокаивая: — Думаешь, я не поняла, кто ты? Мне все сказали! На земли наши заришься, тать?! Пошел вон! — взвизгнула она и неожиданно плюнула в меня.

«Хм, странная ситуация. Говорить должна хозяйка дома Ольга Капитоновна, а общается со мной Марфа-краса. Решила не мараться и подставить невестку? Вполне может быть, вон вид у обеих уставший, видно, достало всё. А что? Хорошая идея, если что я не я и речь не моя. Умная мама у Михалыча, как бы она мне всю игру не поломала».

Расстояние было небольшим, всего пару метров, поэтому психованная бабенка попала. Тяжело осмотрев ее, я стер плевок с груди, скинул с плеча сидор и развязал горловину.

— Кузьма Михайлович взял меня в сыновья без права наследования, не нужны мне ваши земли. Перед смертью я обещал ему, что позабочусь о ЕГО семье. Я свое обещание выполнил, земли Красновских под Алексеевкой освобождены моими воинами от татей, их там без малого семьдесят человек было. Сейчас часть моих воинов в усадьбе, скоро они ее покинут. Главный тать, тот, кто предал дружину боярина, пока еще жив, но это ненадолго. Я хотел помочь и семье Михалыча, но… что-то уже не хочется. Он не говорил, что его жена С-СУКА!.. Этого вам хватит, — достав из сидора тяжелый мешочек, я бросил его на пол под ноги ошарашенной боярыне. От удара плохо завязанная горловина кожаного мешочка отвязалась и по полу покатились маленькие желтые кружочки.