— Благодарствуй, боярин, — поклонился воин.

По его указке мы сразу за воротами свернули налево и через сто метров подъехали скорее к постоялому двору, чем к корчме. Из конюшни сразу же выбежало пяток слуг, принимая коней. Из-за двери самого большого дома на крыльцо вышел дородный мужчина, который, осмотрев нас острым, оценивающим взглядом, особенно воинов, расплылся в улыбке и, мгновенно вычленив, кто тут командир, рванул ко мне, подобрастно улыбаясь.

— Добрый день, боярин, я рад вас видеть у себя в корчме, — залебезил он, чувствуя запах денег.

«Интересно, он наугад сказал мое звание или просто предположил?» — мысленно хмыкнул я, разглядывая пройдоху общепита.

— Ты Семеном-пройдохой будешь? — скрывая улыбку, спросил я.

— Брешут, как есть брешут, — перекрестился корчмарь.

— То есть ты не Семен? — теперь улыбку я скрыть не мог.

— Семен, боярин, но самый честный человек в городе.

— Посмотрим, когда расплачиваться будем. Значит, так! — гаркнул я. — Накормить всех моих людей. Выполнять!

— Сей момент будет сделано, проходите в трапезную, как раз полдень, никого нет.

Зал был большой и, по прикидкам, мог вместить до шестидесяти человек, в принципе мы вмещались, еще парочка мест осталось свободными. Не соврал стражник, похоже, действительно у него купцы останавливаются. Размеры зала подтверждают. Пяток половых засуетились между столов.

Мы с Ветровым устроились за отдельным небольшим столиком, остальные мои воины и возницы за соседними длинными столами. Разница была только в том, что у нас были табуреты, а у остальных лавки, а так то же самое, ну кроме того, что мой стол обслуживал персональный официант. Или как их здесь называли, половой.

Через пять минут столы ломились от холодных закусок, пока разогревалось горячее.

— Часового во дворе оставили? — спросил я Ветрова. Из старших офицеров тут был только он, Корнилов проводит обучение сотни, Синицын пушкарей, а Немцов из полученных парней готовит команды для ушкуев.

— Двоих новичков. Пусть учатся службу нести.

— Хорошо. После обеда впятером пойдем на рынок… — Я отрезал от зажаренного на углях поросенка кусок мяса и, макнув его в подливу, отправил в рот. — М-м-м, вкуснятина. Так вот, прикинем, что нам надо, потом уже посылаем за телегами и начинаем закупать. Полные телеги отправляем к воротам и формируем там обоз, чтобы сразу отправиться обратно.

— Да, на закупку тогда понадобится меньше времени. Может даже, до темноты успеем вернуться в усадьбу, — согласился Ветров, он сражался с жареным осетром, и тот ему явно проигрывал.

В это время, наконец, принесли горячее. Мне уху, Ветрову пироги, он их хомячил за милую душу. Большой любитель, везде, где мы останавливались в городах или селах, закупал с запасом.

Кстати, уха это не рыбный суп, как я думал, когда мне предложили в первый раз. Нет, оказалось, ухой в местное время называлась вся жидкая пища, супы короче. Сейчас передо мной исходила паром тарелка щей. Настоящих, настоянных в печи. Да еще присыпанные свежей зеленью и еще с ложкой деревенской сметаны. Ум-м-м, вкуснотища.

Кстати, тут оказалось не ели щи сразу, а настаивали ее в печи пару, а лучше три дня, получались они с умопомрачительной кислинкой, за которую я так и полюбил эти щи, когда попал на Русь. Отсутствие картошки, конечно, было непривычно, но я пока терпел. Пнуть, что ли, Христофора, чтобы быстрее открыл Америку, или, может, самому за картошкой сплавать?