Марина жадно глотнула пропахший пылью воздух, понимая, что все время пока он был рядом, даже не дышала.

Не нужно было гадать, что ее ждет. Насилие, чтобы зачать ребенка с невероятной мощью. Но она уже беременна. Ритуал не сработает. Но все равно навредит. Ее ребенку! Может, сказать им, что ничего не выйдет? Тогда ее просто убьют…

Холодный пот выступил по всему телу. Она должна защитить своего малыша. Просто обязана!

Марина снова осмотрелась. Похоже, это действительно музей. Справа стояла стеклянная витрина, – именно она и была источником света – в которой лежали человеческие кости и несколько черепов. Пустыми глазницами они следили за попытками Марины освободиться, и, скаля зубы, посмеивались над тем, как она дергала руками.

Слева находился тот самый макет, который описывал Маттиас. Почти все пространство было занято миниатюрным строением, похожим одновременно и на готический собор, и на склеп. У модели были даже цветные витражи из пленки. Изнутри макет подсвечивался, на пол падали яркие пятна «витражей». Но вместо того, чтобы производить сказочное впечатление, это пугало.

У самого края мрачной модели кто-то стоял и следил за Мариной тяжелым взглядом…

Марина дернулась и застонала от боли, когда в кожу влились невидимые путы. То, что она приняла за человека, было, судя по всему, восковой куклой. Седая косматая старуха в длинном плаще опиралась на клюку и держала над головой фонарь, в котором мерцал крошечный электрический огонек. На крючковатом носу старушенции торчала бородавка, а в раззявленном рту не хватало зубов. Рядом стояла какая-то табличка, но что на ней было написано, Марина не видела. Должно быть, представление местных жителей о ведьмах.

Вот только когда они так нужны, рядом ни одной! Марина с досады еще раз дернула руками. Боль оказалась такой, что на глазах выступили слезы, а по запястью потекло что-то горячее.

Ей не освободиться. Как девушка из озера она сотрет кожу в кровь, но не сможет сбежать. На себя плевать, но ее ребенок…

Дверь распахнулась, впуская в помещение тех, кого Марина совсем не желала видеть.

Впереди шел новоявленный «отец». Даже в сумраке и с трудом держа голову, Марина смогла разглядеть на его лице мерзкую довольную ухмылку. Следом держался Слава. Похоже, Дагмар хорошо его отделал. На его носу появилась заметная горбинка, а бровь и губы пересекали розоватые шрамы. Жаль, что не убил урода! А она его защищала. Переживала. Последней вошла… Марина даже забыла от изумления о страхе, когда узнала свою бывшую коллегу – любительницу силикона и пластических операций – Лену. А она-то гадала, откуда у простой воспитательницы столько денег на переделку себя. Видимо, у Лены были хорошие связи.

Она шла последней и держала в руках пухлую синюю бутылку.

— Доченька очнулась? – «Отец» навис над ней и преувеличенно заботливо убрал со лба прядь волос. – Я уже рассказал твоему партнеру, какая ты у меня красавица. Ему не терпится с тобой познакомиться. Слава, посмотри на нее. Моя дочка – Лиля. Даже не ожидал, что та моль, которую мне пришлось отдолбить, сможет произвести на свет что-то приличное.