Вес тела был сбалансирован и держался на пяти точках: запястья, колени и лоб. Ее одежда, странная поза и сверкающая кожа ягодиц навеяли Харри мысли о секретарше, которая пришла удовлетворить похотливого шефа. Снова стереотипы. Кто знает — может, шефом была как раз она?

— Конечно, но этим мы сейчас заниматься не можем, — сказал Волер. — Перезвони вечером.

Он положил телефон во внутренний карман, но продолжал сидеть на корточках. Харри заметил, что рука инспектора лежит на белой коже женщины, чуть ниже трусиков. Вероятно, для опоры.

— Любопытная картина, а? — спросил Волер, словно прочитав мысли Харри.

— Кто это?

— Барбара Свендсен, двадцать восемь лет, из Бестума. Работала здесь дежурным администратором.

Харри присел рядом с Волером.

— Как видишь, стреляли в затылок, — продолжал тот. — Вероятно, из того самого пистолета, который лежит там, под раковиной. От него еще пахнет кордитом.

Харри посмотрел в угол, где лежал черный пистолет с большой шишкой, навинченной на ствол.

— «Ческа збройовка», — прокомментировал Волер. — Чешский пистолет со специальным глушителем.

Харри кивнул. Ему захотелось спросить, не был ли этот пистолет одним из контрабандных товаров Волера и не об этом ли только что шел разговор по телефону.

— Интересная поза, — отметил он.

— Да, полагаю, она сидела на корточках или стояла на коленях, а потом упала головой вперед.

— Кто ее нашел?

— Одна из женщин-адвокатов. Кол-центр получил звонок в семнадцать одиннадцать.

— Свидетели?

— Никто из тех, с кем мы говорили, не видел каких-либо подозрительных лиц, пришедших или ушедших за последний час, и не заметил ничего странного. Единственный посетитель, который пришел на встречу с кем-то из адвокатов, говорит, что Барбара ушла из-за стойки в шестнадцать пятьдесят пять принести ему стакан воды, но не вернулась.

— Хм… Стало быть, она пошла сюда?

— Вероятно. До кухни оттуда идти куда дальше.

— Неужели по пути от стойки сюда ее никто не видел?

— Между туалетом и приемной — два кабинета, но сотрудники к тому времени уже разошлись по домам, кое-кто еще работал за закрытыми дверьми или в залах для переговоров.

— А что посетитель? Как он поступил, не дождавшись ее?

— В пять у него была встреча, он не стал ждать администратора и вышел в коридор — искать кабинет адвоката, с которым собирался встретиться.

— То есть он тут неплохо ориентируется?

— Нет, говорит, что здесь впервые.

— Хм… Значит, он — последний, кто видел ее перед смертью?

— Угу.

Харри отметил, что рука Волера осталась там, где и была.

— Выходит, убийство произошло в промежутке от четырех пятидесяти пяти до пяти одиннадцати.

— На ощупь — именно так, — сказал Волер.

Харри уткнулся в блокнот.

— Это обязательно? — тихо спросил он.

— Что именно?

— Щупать ее.

— А тебе не нравится?

Харри не ответил. Волер наклонился ближе:

— То есть, Харри, ты утверждаешь, что никогда их не щупал?

Харри попробовал сделать запись в блокноте, но ручка не писала.

Волер усмехнулся:

— Не отвечай, по тебе и так видно. Харри, любопытство не порок, а одна из причин, по которой мы пошли в полицию. Разве нет? Любопытство и тяга к острым ощущениям. Например, любопытно узнать, каков на ощупь свежий труп, еще не холодный, но уже и не теплый.