«Здравствуй, папа!

Письмо твое получил, прими за него мою сердечную благодарность. Упреки твои заслуженные, и оправдываться не буду. Но хоть немножко войди в мое положение. С ноябрьских праздников у меня еще ни разу не было двух выходных в неделю. В субботу все время занят. А в такие дни раньше 9—10 вечера тоже не бываю свободен. Домой придешь, так глаза бы не глядели на ручку, а уж чтоб взять ее и написать письмо, так уж и вовсе мужества не хватает. А тут еще внук Сережка. Он же совершенно ничего не дает делать. Сейчас вообразил себя помощником. Что ни начнешь делать, он «помогает». Даже газету не дает почитать.

Что-то уставать я стал. Особенно с трудом прихожу в себя после командировок. Недавно 7 дней был в Чимкенте. Город не описываю, не до него мне было. Из Чимкента самолетом в Кзыл-Орду, там был несколько часов и поездом уехал в Чиили. Там трое суток мотался по колхозам, пока не нашел того, кого мне надо было найти. Пришлось быть и следователем и оперативником. Одна радость за это мотанье — нашел! Из Чиили поездом в Ташкент. Там было у меня три свободных часа. Сходил на рынок. Купил килограмм яблок, полкило чего-то вроде яблок, забыл название, три редьки зеленые и две большие продолговатые луковицы. Было там еще кой-чего интересного из овощей, да денег не хватило. В шесть вечера вылетел в Москву. Прилетел, но, пока добрался с Домодедова до Шереметьева, самолет мой на Ригу улетел. Ночь провел на аэровокзале. До трех ночи на ногах, а потом и кресло освободилось.

Вернулся домой, дела мои, конечно, без меня лежали без движения. Пришлось каждый день сидеть допоздна, а то бы зашился. Ольга по телефону спрашивает: «Почему ты раскладушку себе в кабинет не поставишь?»

В марте моей службе 25 лет. Надо на пенсию, да вряд ли отпустят. Несколько лет наш отдел держал переходящее Красное знамя республики. В этом году придется отдать, но все равно результаты работы хорошие. Да и самому трудно оторваться от этой работы, хоть ни днем, ни ночью нет покоя.

У тебя все-таки времени свободного побольше. Не обижайся, пиши. Сейчас у нас уже красные ранние вишни. Приезжай.

Твой сын Гена.

Плюнул на все и завтра еду на озеро к Таськиным родным провожать в армию ее брата. Едем всей семьей».

На письменном столе под стеклом на двух белых листах его рабочая биография. Кто-то писал эту биографию, нарушая стиль делового документа, писал как рассказывал.

«Беломестных Генрих Григорьевич.

Родился в 1927 году в Иркутске. В этом городе он окончил семилетку и затем поехал в Красноярск. Это было начало войны. В Красноярск эвакуировался железнодорожный техникум. Генрих Беломестных поступил учиться в этот техникум.

Здесь его приняли в комсомол.

Но техникум окончить не пришлось. Время было трудное, отец ушел на фронт; надо было помогать матери, родственникам.

С семнадцати лет и до конца своей жизни Генрих Григорьевич был связан с трудной и опасной милицейской работой.

Каждый день его жизни был напряженным и нелегким. Борьба с расхитителями социалистической собственности, с ворами, грабителями... А он еще и учился. Ведь за плечами была всего неполная средняя школа. Учился упорно, так же, как работал. В 1961 году, тридцати четырех лет от роду, он получил высшее образование, закончил Высшую школу МВД СССР.