Во время стоянок узнавали особенности дальнейшего пути, выспрашивали местные новости. Скоро Киев.

На реке старались держаться середины. Плыть было интересно, каждый новый поворот открывал многочисленные протоки, острова, мели. Хорошо ещё, что река течёт в одном направлении, а то можно и заплутать.

Киев встретил закрытыми воротами. Не доверяют. Странно, с чего бы это? Не спеша выгрузились, разбили лагерь, выставили дозорных. Князья с Олегом приблизились на расстояние выстрела к стенам, выкрикнули Аскольда с Диром, долго о чём-то договаривались. Вернулись назад, на мой вопросительный взгляд Трувор пожал плечами, махнул приглашающе рукой в сторону установленного шатра. Послушаем, что скажут.

Солнце припекает, нижние пологи свёрнуты и подняты вверх. Так ещё можно находиться под плотной тканью, когда по земле гуляет сквознячок, а иначе от духоты задохнулись бы. Это тот самый случай, когда статус идёт во вред. Так бы посидели спокойно на свежем воздухе, а ещё лучше выбрали бы какой-нибудь тенёк под деревцем у реки – и обсуждай все вопросы сколько душе угодно.

– Ну, что?

– Да ничего! Боятся нас. Постарались успокоить побратимов, переждём ночь, посмотрим, что утром скажут.

– Так пригласили бы к себе в гости, там и договорились бы… – недоумеваю.

– Так и мы тоже, как бы сказать, не сильно им доверяем. Времени сколько прошло, как расстались. – Трувор налил в чашу прохладной воды, начал пить медленными глоточками. Отдышавшись, продолжил – Завтрашний день всё и покажет. Убедили мы побратимов в своих мирных намерениях или нет.

– А если нет, что делать будем? – потянулся к кувшину Рюрик.

– Думаю, всё-таки удастся договориться. Ну не враги мы им, а они нам.

– Большой город. Чуть ли не больше Пскова.

– Вот завтра и сравним, – усмехнулся моим словам Трувор.

Больше обсуждать было нечего, пустых разговоров никто не любил, да и жара давила. Хорошо ещё, что с реки шла прохладная свежесть, долетала краешком. Стоило только выйти из-под широкого полога княжеского шатра, как слабый ветерок быстро высушил горячие струйки пота на лице. Вздохнув полной грудью речной воздух, потопал к своему стругу. Под его широким бортом и определили мы свою стоянку в лагере. Тут и река рядом, и тени хватает. Сверху парус натянули, вообще красота. Гром даже вылезать не пожелал, так и валяется на мокром песке, высунув длинный язык.

Остаток дня перебирали и сушили припасы, простирнули одежду, мигом высохшую на местном солнце. Лагерь жил своей повседневной, ленивой жизнью. Но дозорные не спускали глаз с городских стен, поглядывали и за опустевшей рекой. Наступившая ночь принесла прохладное облегчение, красоту южного звёздного неба и постоянное мельтешение в воздухе всякой летающей живности. Летучие мыши, чтоб их.

Утром продолжили переговоры. Дело сдвинулось, и сегодня договорились встретиться между нашим лагерем и городскими стенами. Мы шли вчетвером, то есть впятером, Гром с нами увязался. Пока было не так жарко, решили идти налегке. Нажарившись вчера на солнце, броню оставили в лагере. Со стен стрелами не достанут, да и зачем на нас сейчас нападать? Наши же, если что, от вылазок прикроют.