— А с кителем у вас что случилось, штандартенфюрер?

— Ничего, герр группенфюрер. То есть… у меня сегодня свадьба и… это моей жены рук дело.

— Свадьба? Поздравляю! — Группенфюрер улыбнулся и снова пожал Генриху руку. — Так где же сама фрау Фридманн?

Генрих не сдержал улыбки, подошёл к моей двери, открыл её и подал мне руку. Я быстро расправила платье и вышла из машины, наконец встретив незнакомца лицом к лицу. Он совсем не был похож на идеального, «постерного» арийца, какими их предпочитало изображать министерство пропаганды, со светлыми волосами и голубыми глазами. Он же, напротив, был почти смуглым, кареглазым и темноволосым, с едва заметной щетиной и несколькими глубокими шрамами, пересекавшими левую сторону его лица. Всё это в совокупности представляло собой почти что устрашающую картину, только вот мне он почему-то показался каким-то по-дикому красивым, как горный волк с изодранной мордой. Такие бывают добрые, только когда сытые, но вот пересекутся ваши пути с хищником на охоте — в миг горло перегрызет и глазом не моргнёт.

— Вот она, герр группенфюрер. Разрешите представить, Аннализа Фридманн, моя жена. Аннализа, познакомься с группенфюрером СС доктором Кальтенбруннером.

— Приятно познакомиться, герр группенфюрер.

Я протянула ему руку, и она почти утонула в его огромной ладони. Но он пожал её очень осторожно и даже слегка склонил голову, ухмыляясь одним уголком рта.

— Честь имею, фрау Фридманн. Примите мои поздравления.

— Благодарю вас.

— Я чуть жизнью не расплатился за то, что вам не терпелось сделать первенца, так что уж придётся вам назвать его в честь меня.

Я сразу же залилась румянцем от его слов, но и улыбки сдержать не смогла.

— Полагаю, это меньшее, чем мы можем искупить свою вину, герр группенфюрер.

— Я тоже так думаю. — Он снова ухмыльнулся, снова подал Генриху руку, уже прощаясь, и опять едва заметно мне поклонился. — Фрау Фридманн, доброй ночи.

— Доброй ночи.

Уже сев в машину, он опустил окно и крикнул Генриху, заводя мотор:

— Постарайтесь больше ни в кого не врезаться сегодня, прошу вас!

Как только мы вернулись в свою машину, я сразу же спросила Генриха:

— Кто это был такой?

— Как тебе сказать? Если тебя интересует его профессия, то он — адвокат, потому-то он и «доктор» Кальтенбруннер. Когда он впервые вступил в партию, он помогал австрийским СС с юридическими вопросами, а затем его быстро стали продвигать по карьерной лестнице потому что… потому что он — первоклассный гестаповец, вот почему. Такой первоклассный, что уже генерал, а ему всего тридцать шесть.

— У нас будут неприятности?

— Да нет. Мы с ним по работе почти не пересекаемся; его основная сфера влияния — Австрия, и поэтому он большую часть времени проводит в Вене, а не в Берлине. Ганс, вот у кого неприятности.

Ганс, услышав своё имя, ещё больше выпрямился на своём месте, теперь боясь оторвать взгляд от дороги.

Когда мы наконец остановились у нашего нового дома, подаренного нам на свадьбу партией, я изумилась его размеру. Это был огромный двухэтажный особняк с чердаком и красивой, широкой верандой. Партия, похоже, не скупилась на подарки своим верным слугам. Генрих открыл переднюю дверь своим ключом и впустил меня внутрь. Внутри дом был обставлен с большим вкусом, и похоже было, что бывшие владельцы, кто бы они ни были, не жалели никаких денег на обстановку.