Через несколько минут мальчик пошел вниз. Собаки давно бросили его и убежали в заросли полыни по своим делам. Джоди снова прошел через огород и остановился на секунду, чтобы раздавить ногой дыню, но веселее ему от этого не стало. Он поступил плохо и прекрасно это знал. Джоди закидал раздавленную дыню землей, чтобы никто не заметил.

Дома мать внимательно осмотрела его ногти и загрубевшие пальцы. Отправлять его в школу чистым было практически бесполезно: все равно по дороге где-нибудь испачкается. Миссис Тифлин покачала головой и вздохнула, увидев на пальцах сына черные трещины, вручила ему учебники, обед и проводила до дороги. Школа находилась в миле от фермы. Миссис Тифлин заметила, что этим утром губы у сына дергаются чаще обычного.

Джоди пустился в путь. Он набил карманы белыми кварцевыми камушками, которые валялись на дороге, и время от времени швырял ими то в птицу, то в какого-нибудь кролика, засидевшегося на солнце. На перекрестке за мостом он встретил двух друзей, и они зашагали в школу вместе – кривляясь и всячески дурачась по пути. Занятия начались всего две недели назад, поэтому среди учеников еще царил мятежный дух.

Примерно в четыре часа пополудни Джоди снова очутился на вершине гряды и посмотрел сверху вниз на свою ферму. Он поискал взглядом оседланных лошадей, но загон был пуст: отец еще не вернулся. Джоди медленно поплелся навстречу домашним обязанностям. Мать сидела на крыльце и штопала носки.

– На кухне для тебя два пончика, – сказала она.

Джоди скользнул на кухню, а через минуту вернулся оттуда с набитым ртом и половинкой пончика. Мать спросила, что сегодня проходили в школе, но слушать не стала.

– Джоди, сегодня наполни ящик для дров как следует. Вчера ты клал поленья крест-накрест, так что и половины ящика не вышло. Сегодня клади их поперек. И еще: то ли несушки прячут яйца, то ли их съедают собаки, ума не приложу! Поищи в траве гнезда.

Джоди, дожевывая пончик на ходу, пошел выполнять мамины поручения. Когда он покормил кур, на зерно слетелись и перепелки. Отец почему-то их любил и никогда не разрешал стрелять из ружья рядом с домом – чтобы не распугать перепелок.

Наполнив ящик для дров, Джоди взял свою винтовку 22-го калибра и пошел к холодному источнику возле зарослей полыни. Там он попил и стал целиться во все подряд, без разбору: в камни, в летящих птиц, в большой пузатый котел у кипариса, но стрелять не стрелял – патроны ему обещали подарить только на двенадцатый день рождения. А если отец увидит, как Джоди целится в сторону дома, то и вовсе три года придется ждать. Вспомнив об этом, мальчик отвел ружье и вниз с холма больше не целился: два года – и без того слишком долгий срок. Почти все подарки отца были с каким-нибудь подвохом. Это дисциплинировало.

Без отца и Билли Бака не ужинали, ждали до самой темноты. Когда они наконец вошли в дом, от них вкусно пахло бренди. Джоди обрадовался, ведь когда от отца вот так пахло, он иногда рассказывал истории про свою лихую молодость.

После ужина Джоди сел к камину, и его застенчивые вежливые глаза стали бегать из угла в угол: он ждал, когда же отец сообщит ему новость. Джоди чувствовал, что новости есть, но был разочарован. Отец строго погрозил ему пальцем и сказал: