— Бойтесь данайцев, алмазы дарящих… — пробормотала я, лихорадочно соображая, во-первых, что делать и, во-вторых, с чего начать.
Тут до меня дошло, что в данную минуту я мучаюсь над вечными вопросами, беспокоившими русских революционеров начала ХХ века. Я с искренней злостью швырнула чертову шмотку в сумку.
— Позвоню-ка я господину Борнштейну, — громко сказала я, как будто кто-нибудь мог меня слышать. — Чем наша полиция лучше Ленина? Пусть-ка они поломают голову.
Я сняла трубку и снова положила ее. Позвонить, конечно, надо. Но вот кому — это еще вопрос. Что я могла сказать Борнштейну? Что купальник мне подарила перед смертью Линда, которая, в свою очередь, получила его как компенсацию за налет янычаров, которые, в свою очередь, были не янычарами, а артистами, которые… Мне самой все эти объяснения напоминали шизофренический бред. Если ко всему добавить мексиканский сериал, поведанный Костей Блюмом, а также историю женитьбы господина Шумана ради наследства, то ничего больше и придумывать не надо было. Добавить только в конце, на вопрос: «Кто говорит?» — «Говорит московское радио, наше время истекло, ту-ту-ту…» — и можно спокойно отправляться в уютное лечебное заведение к старому знакомому психиатру с простой русской фамилией Рабинович.
Я уселась на диван. Проклятый купальник соблазнительно поблескивал бриллиантиками. Мол, чего беспокоиться? Никуда не звони, никому не говори. Раз в месяц выковыривай камешек, продавай старику-ювелиру. И живи в свое удовольствие.
Мысль не вполне честная, но в принципе неплохая. Кончатся камешки на одном купальнике, купить следующий. Интересно, а на остальных? Тоже были нашиты не стекляшки, а самые что ни на есть подлинные бриллианты? В таком случае, к доктору Рабиновичу следует отправлять не меня, а господина Шумана…
Нет, конечно же нет. Мороженщик обещал девушкам ценные призы, но не до такой же степени! А значит, девочкам звонить не надо. Одним адресатом меньше. Так. Борнштейну — не надо, девушкам — не надо, Рабинович никуда не денется, все пути ведут в желтый дом. Кто у нас остается? Денис? Нет, начнет читать мораль и запугивать.
Шуману звонить нельзя. Подумает, что я его шантажирую. Вообще, где гарантия, что брюлики нашил именно он? А нету такой гарантии. Я закрыла глаза и попыталась еще раз представить весь идиотский эпизод с нападением киношных разбойников. Так. Купальник я выронила, а потом в темноте, подобрала и положила на место. Значит, не исключена вероятность, что я просто спутала две вещи, и вместо купальника, лежащего в коробке отдельно, положила купальник из кучи на полу. Я наткнулась на контрабанду. И Линду с Мири убили из-за этого.
Я опасливо покосилась на купальник и немного отодвинулась. Его надо спрятать. Или вернуть, или…
Или найти преступников. От этой мысли я почувствовала себя боевым конем, заслышавшим звук походной трубы. Пора было начинать действовать. Но как? Конь нетерпеливо бил копытами. В смысле, я бестолково носилась по комнате, натыкаясь на стоявшие не на местах стулья и коробки.
И вдруг вспомнила, что Шуман, раскрывая коробочки, сказал, что эти купальники из торгового дома его жены.